Поцелуев, кажется, не будет сегодня, даже не обнялись на прощанье. Голова гудит, разрывает как зенитную установку. Мигрень, что ли? Кто-то из-за неё стрелялся, идиот. А таблетку в аптеке не пойду покупать, так и сказать что ли девушке за стеклом: «Она меня достала, дайте лекарство»? Новости после полуночи смотрел, «Плейбой» смотрел, опять выпуск новостей. Поэтому и сон, наверное, такой с заскоками и причудами. А все теперь немного того стали, хотя свою пользу хорошо секут.
Телевизор надо меньше смотреть. Меньше глаза портишь – больше по радио услышишь, меньше по радио услышишь – из книг больше вычитаешь, без книг – у людей узнаешь ещё подробнее с опорой на жизненный опыт. Разумные доводы, но силы воли нипочём не хватит.
ПАРАЛЛЕЛЬ
В более интегрированной среде нет места подобным суевериям, их убивает ирония; но в отгороженных клочках земли они глубоко пускают корни и произрастают.
(Клиффорд Саймак «Круг замкнулся»).
Однажды вообще сон был. Картонные огромные фигуры на экране. Маски-шоу, аналитик и целитель. Диктор, в костюме дикой расцветки читает текст новостей. А рядом в окошке силуэты мелькают, такие узнаваемые, кого в профиль вся республика сходу назовёт, а кого по прикрытой лысине даже.
ПАРАЛЛЕЛЬ
Законный наследник или наследник закона?
(Мысли в голове автора).
Короля звали теперь Варфоломей Васильевич. В этом статусе он выпил и закусил остатками и, зевая, побрёл вдоль коридора прихожей. Пощупал декоративные шторы до пола с лицом иностранного поэта Маяковски, батик, сделаны на заказ. Ноги в красных детских тапочках в форме собаки запутались в них. Походкой алкоголика он из них выпутался, глядя под ноги, и неожиданно ткнул носом в подбородок человека с оружием.
– Вам дальше не полагается. – Сдержав стон, предупредил тот.
– А-а-а! Я понял всё! – Сделав пируэт, он сел на пол. В каждой руке как у клоуна торчала мягкая меховая обувь. – Я всё разобрал. Тапки внизу очень толстые. А я так и не подрос – приземистый толстячок, не так ли?
– Вам нельзя выходить, у каждой двери есть такие как я. – Оружие парень убрал за спину.
– А такие особы, как я? У каждой?
– Не могу вам так сразу ответить. Но приказ мне дали – не выпускать.
Беспартийный поплыл на четвереньках к другим дверям, освободил руки, запустив тапки в лицо поэта. Поплавал так, протирая отвисший живот, и утомился, уснул рядом с телевизором.