Известен в этой системе один мутарь. Прославился он как висельник-пират, наркобарон, крадоцыган, мафиози и рабовладелец. Мало того, лицемер. Бил и увечил те лица, в коих мнилось ему выражение страха. Мерзавец этот состарился, посчитал грубо свои средства, понял, прожить их все не успеет и решил обменять их на сумку индулек. Он ещё не успел рассортировать содержимое её по цвету разводов, как пришло на виллу уведомление от правительства. Краткий пересказ из уст мафиози полученной бумаги звучал: «Хо стать Лутиманским Гуру?». Согласился.
Наложил на себя дополнительные полномочия (мог он и до того что хотел) и залез в первую же драку на улице близ Лутинама. Так и повелось – или кулак из окна покажет, или поймает прохожего и на лбу химическим карандашом выводит ГУРУ. Объяснял он свои пристрастия так: «не могу спокойно глядеть, как люди носят взаимные увечья».
Историки и современники отмечали, да он слегка страдал манией величия, да у него водились крупные деньги, что ещё, опытный стратег. И всё-таки, многие в эпоху его правления знали секрет идеального убийства. Надоедливых соседей, выскочек и всяких таких.
«Двадцать четвёртая квартира»
– Мама, наш Батон вчера с митинга не вернулся.
– Батон? Какой ещё батон? – Переспросила Мама рассеяно.
– Ой, да Женька Палисадников. Взрослый из третьего подъезда. – Мама Кати прикрыла рот сжатым кулаком.
– А! Женька. Недавно женился и на тебе.
– Не недавно. У него сынишке уже четыре года.
– Бедный парень, матери-то каково.
– Мама, а может, он из дома убежал, а после вернётся?
– Катя, не нервничай. Может быть.
Принёс Папа в дипломате какие-то газеты, и они с мамой закрыли дверь на кухню. Катя постояла, но ничего не разобрала ни на слух, ни сквозь цветные стёкла. Она оделась и вышла на улицу. На скамейке сидели три пацана и Лена Кудрявцева, и она тоже стала громко свистеть и плеваться семечками.
– Кто со мной в соседний двор, там наркоман на скамейке?
– Где?
Варфоломей Васильевич открыл глаза и радостно потянулся: на столике дожидался завтрак с горячим чаем. Покончив с ним, он вспомнил дворцовые шалости: пожелал навестить каждого своего охранника и пожать руку со словами, какое сего дня доброе утро. Но пробуждение состоялось поздно, шла смена караула, над незнакомцами издеваться он опасался.