Я прижался к спине девушки, подложил свои руки под её, чтобы девице легче было держать говорящую на языке смерти стальную «дуру».
– Рома, я правильно делаю! – обжёг мне щёку её горячий шёпот, когда она повернула ко мне лицо.
Невинная близость девушки, доверчиво, почти по детски прильнувшей ко мне в такой серьёзный момент, совсем сбила меня с панталыку; она сейчас совсем не была похожа на современную Золушку, раздвигающую ноги для всяких нечистых на руку жлобов за жалкие подачки, и уж тем более её вид в этот момент совсем не вязался с тем, что она собиралась сделать.
– Всё так, Светик, – прошептал я, находясь приблизительно в таком же состоянии, в каком был антигерой Фёдора Михайловича, занёсший топор над пенсионеркой, – теперь успокойся, прицелься, задержи дыхание и плавно жми на курок. (Я сам на себя удивился какой дал ей ценный совет, словно инструктор, подготавливающий красоток для работы наёмными убийцами.)
И секретарша нажала. Так, что раздалась короткая очередь. Звякнули стёкла (вероятно, часть заряда ушла в окно), и вслед за этим что-то тяжёлое, напоминающее мешок с картофелем, упало на пол. За затылком девицы я не видел, что, но по раздавшимся вслед за падением хрипам и стонам, понял, что секретарша попала в цель.
– Есть! – взвизгнула девица и, повернув ко мне голову, засмеялась. – Рома, ты видел!? Я завалила эту лошадь! – Глаза у секретарши нехорошо сверкали. В этот миг мне показалось – «не замкнула ли, и в самом деле, у неё фаза в голове», после того как директор дал дуба на ней. Я бы не удивился, если это и в самом деле произошло. Но девушка, оборвав смех, может, догадываясь, что я могу подумать (иногда женщины проявляют удивительные способности читать мысли мужчин), лукаво посмотрела на меня и добавила: – А ведь я, когда нажала на курок, как ты сказал, зажмурилась от страха! Вот уж не думала, что я в неё попаду! Само провидение направило дуло в цель!
Конец ознакомительного фрагмента.