Наследие мудрых. Сенека работает над тем, чтобы умножить полученное, «чтобы это наследие обогащенным перешло от меня к потомкам. Много дела есть и теперь, и останется всегда, и даже тот, кто родится через сто тысяч лет, не лишен будет возможности что-нибудь прибавить к завещанному. Но пусть даже все открыто древними – всегда будет ново и применение открытого другими, и его познание и упорядоченье».
Приманка для страсти. Куда она ни повернется, «тотчас же увидит рядом какую-нибудь приманку для своих притязаний. Нет зла без задатка: жадность сулит деньги, похотливость – множество разных наслаждений, честолюбие – пурпур, и рукоплескания, и полученное через них могущество, и все, что это могущество может».
Всему свое время. «Все должно родиться, вырасти, угаснуть. Все, что ты видишь, что вращается над нами, окружает нас, на чем мы стоим, как на прочнейшем основании, – все убывает и сходит на нет. У всего есть своя старость, все природа приводит, хоть и в разные сроки, но к одному рубежу. Что есть, того не будет, оно не погибнет, но распадется».
Куда и все. Решения всевышних, по мнению Сенеки, «тверды и неизменны, и направляет их великая и вечная необходимость. Ты пойдешь туда же, куда идет все. Что тут нового для тебя? Под властью этого закона ты родился! То же случилось и с твоим отцом, и с матерью, и с предками, и со всеми, кто был до тебя, и со всеми, кто будет после. Непобедимая и никакой силой не изменяемая череда связывает и влечет всех».
Впереди много поколений. «Вслед придут многие тысячи лет, многие сотни поколений… Даже если всем, кто живет в одно время с тобою, зависть велит молчать, придут другие и будут судить без ненависти и без пристрастия. Если молва хоть как-то награждает добродетель, – и эта награда не пропадет. Пусть речь потомков не дойдет до нас, – все равно будут чтимы и часто поминаемы те, кто уже ничего не чувствует».
Необходимость. Сенека привел пример честного заявления. «Тот римский вождь, который, посылая солдат пробиться сквозь огромное вражеское войско и захватить некое место, сказал им: „Дойти туда, соратники, необходимо, а вернуться оттуда необходимости нет“».
Один час. Построенное ценою больших усилий «один день рушит и опрокидывает. Кто сказал „один день“, тот дал долгий срок поспешающим бедам: довольно часа, мига, чтобы низвергнуть державу! Было бы некоторым утешеньем в нашем бессилии и в наших обстоятельствах, если бы все погибало так же медленно, как возникает; но нет, медлителен только прирост, ущерб тороплив».