Его приход словно вызвал волну, прокатившуюся по тюфякам: братия начала пробуждаться. Кто-то рыгнул, кто-то выпустил газы. Спертый холодный воздух, отягощаемый хриплым дыханием вонючих глоток. При его приближении рьяные телодвижения, наблюдаемые кое-где под зловонными одеялами, сразу же прекращались и воровато возобновлялись, когда он проходил дальше. Грех рукоблудия – вот что творилось здесь в серые предрассветные часы: приглушенные вздохи, стоны. Ханс-Юрген винил во вспышке Онанова греха приора: эти его лекции распалили воображение тех, кто помоложе. Где-то за его спиной раздался протяжный стон. Знать, кто-то кончил… У, щенки, псы поганые.
Старшие монахи спали в дальнем конце помещения. Он прошел мимо своего тюфяка, так и не потревоженного минувшей ночью. Брат Герхард уже одевался. Узнав, что его вызывают, он не выказал никакого удивления, и оба быстро проследовали к выходу под любопытствующими взглядами. Пока они шли, в дортуаре царило молчание, но стоило им удалиться, как среди монахов тут же вспыхнуло бурное обсуждение. Герхард считал Ханса-Юргена ставленником приора, не принадлежащим к кругу его сторонников; врагом. Сандалии их проклацали по булыжнику, они поднялись по ступенькам. Герхард, Ханно и Берндт – эти трое держались особняком. К их клике была близка изменчивая по составу группа молодых монахов – все они формально поддерживали старого настоятеля. Ханс-Юрген и Герхард вошли в келью приора.
Отец Йорг по-прежнему стоял у окна.
– Мои глаза слабоваты, брат, – сказал он и жестом повелел Хансу-Юргену подойти к окну. – Здравствуйте, брат Герхард, – добавил приор; Герхард молча кивнул. – Расскажите нам, что вы видите.
Ханс-Юрген подождал, пока в тумане не возникнет просвет. Лодка стояла на том же месте – где-то в четверти мили от обрыва. Он разглядел на борту одного человека, но от его сотоварища не осталось и следа.
– Я вижу только великана, отец, – сказал он. – Второй куда-то делся.
– Он в бочке. Это-то, когда проклятый туман на минуту рассеялся, я видел.
В дверном проеме показалась любопытная физиономия – брат Иоахим-Хайнц.
– Да?
– Я пришел предложить свою помощь, отче.
– И брат Хайнц-Иоахим с вами, как я понимаю.
Монах кивнул, и за его спиной вырос второй.
– Что же, хорошо. А теперь, брат Герхард…
Брат Герхард снова молча кивнул.