Мою светлую сторону еще во времена юности довольно быстро поглотила тьма. Случилось это в шестнадцать лет. Причиной тому стала обида на весь мир. Я считал, что изуверством и издевательством смогу отомстить за ту боль, что причинила мне главная женщина. Моя мать. Та, что бросила меня и отца ради любовника! Детство прошло в грязи, я увидел порок собственными глазами слишком рано. Со мной никто не нянчился. Никто не объяснял, что плохо, а что хорошо. Я рос сам. Рос и наблюдал за тем развратом, что окружал меня. Но при этом достигал собственных высот, как в науке, так и в работе. Каждый день впитывая от отца ту первопричину, из-за которой у меня не было матери, мое мальчуковское сознание упорно ломалось не в пользу слабой половины человечества. Отец как единственный мужчина, с кого следовало бы брать пример, слыл ужасным человеком. Уровню тирании, непоколебимой самовлюбленности и бездушности Майкла Норвата-старшего можно было завидовать бесконечно! Насколько помню, после ухода матери из семьи отец без разбору бросился менять женщин. Я видел это и знал, что так нужно, запоминал и впитывал то, что делал он. Больше не на кого было равняться! Именно отец повлиял на мое восприятие действительности. Искаженной, грязной, порочной действительности. Но зато моей.
Страшно представить, каким бы я стал, если б продолжил жить в свое удовольствие и дальше. Наверняка, черти приняли бы Майкла Норвата боссом в ад без конкурса! Но, к превеликому счастью, почти сразу появились самые крепкие рычаги подавления звериной сущности – дети. Дети всегда смягчали меня, заставляли оставаться человеком. Не ради себя. Ради них.
Но только не ради женщин.
Я познал многих самок. Очень многих… Но главных, которые оставили неизгладимый след в моем сердце и врезались в память, лишь три. Да, три женщины, не одна, как следовало ожидать.
Вот так и добился статуса тирана. Развращенного деспота. Пока в мою черную, как уголь, душу не ворвалась она – последняя из моих самых дорогих женщин. Она сломала беспринципные устои, выжгла искаженные постулаты, которые ни один десяток лет считал для себя истиной. Она перезапустила меня. Убила прежнего Майкла Норвата.
А мне не оставалось иного выбора, кроме как впустить в сердце и разум то непривычное наваждение, что насильно вторглось и забрало и без того редкий покой.