«Я напишу еще одну строку…» Избранное - страница 17

Шрифт
Интервал
с нежным грузом в груди – оттого ли,
что в душе твоей вечность и страх?
Сотни клятв – только грезишь о воле…

Нам остается только старость…

Нам остается только старость.
О молодости не скорбя,
всё чаще мы приходим в ярость,
увидев в зеркале себя.
Всё чаще, недовольным взглядом
отмерив предстоящий путь,
нащупываем склянку с ядом,
чтобы навеки отдохнуть.
И если жизнь – лишь сон, который
нам снится в пасмурную ночь,
не лучше ли отдернуть шторы
и тяжкий сон свой превозмочь?

Времена года

1
Подслушать исповедь сверчка,
исподтишка нарвать сирени
и написать стихотворенье
опять про белого бычка.
2
Капризы осени, пирог
с грибами, горечь пораженья…
И лист преподает урок
искусства самовыраженья.
3
Спешит состариться декабрь,
и ждет гостей на новоселье
лес, неподвижный, как дикарь,
подкрадывающийся к цели.
4
Дома продрогли до квартир,
до крыш, до крошечных заслонок,
но все слышней – едва с пеленок —
капели солнечный пунктир.

Мой доверчивый палисад…

Мой доверчивый палисад,
разговорчивый мой подоконник,
может впрямь всё, что я написал
не нуждается в посторонних?
Пусть пишу не так, не о том,
что с того, мы ведь не на параде…
Я-то знаю, каким трудом
достаются эти тетради.
Не тревожься, моя душа!
Нам ли думать с тобой о славе?
Только как это – не дышать?
Только кто же меня заставит?

Я твоей тоски не понимаю…

А. А.

Я твоей тоски не понимаю,
только слышу, слышу каждый день:
зацветет в последних числах мая
под окном душистая сирень.
И припомнится проклятый остров,
где погибло столько кораблей…
Души мореплавателей воском
исцелял отважный Одиссей,
чтобы слабых духом не смущали
песни похитительниц-сирен…
– Что молчишь? Что горбишься в печали?
Ничего не дам тебе взамен.

Берег

1
Улыбнись – жизнь ушла безвозвратно.
Чуть помедли над тихой рекой.
Посмотри: разноцветные пятна
загораются сами собой.
Эта ночь, как и ты – ниоткуда.
Этот млечный, чуть брезжащий свет
от звезды – разве это не чудо?
Через тысячи, тысячи лет.
2
И нежность в сердце утвердилась.
Откуда этот легкий шум?
Душа ль от тела отделилась?
Освободилась ли от дум?
Или нетрезвою походкой
уходит к западу луна?
Под перевернутою лодкой
песок, покой и тишина.

Никаких украшений…

Никаких украшений:
вензелей, позолот,
красота – неужели
только кровь,
только пот?
Неужели – так надо
и иначе – нельзя,
чтобы ткань снегопада
мне слепила глаза,
чтобы, падая оземь,
будто в этом их цель,
Следующая страница