Гордец, чёрт побери! Я извиняюсь, он забирает у меня пакет и мы, держась за руки, идём к стоянке такси.
– Просто в автобусе мы могли бы ехать стоя и прижимаясь, друг к другу… – говорю я, чтобы разрядить напряжение, возникшее после моей бестактности. Он бросает на меня взгляд – искоса через плечо и усмехается. Красавец!
Мы садимся в такси, он говорит водителю адрес и обнимает меня одной рукой, я целую его в щёку, он улыбается. Почти всю дорогу мы едем молча – только иногда целуемся, но скорее нежно, чем страстно – стесняемся водителя.
“Интересно, волнуется ли мой мальчик?” – думаю я и глажу его спину под футболкой, украдкой наблюдая за ним. Он чувствует, что я смотрю на него, но делает вид, что не замечает этого, глядит в окно – спокойный и хладнокровный, иногда очень обаятельно морщит лоб, как бы о чём-то задумавшись, а на самом деле потому, что знает, что ему это очень идёт…
Он ещё ни разу не занимался сексом. Я не поверила, когда он мне сказал об этом – красивый двадцати летний парень и девственник, разве такое возможно в наше время? Но он не шутил, я это почувствовала. Он признался мне в этом через неделю, после нашей первой встречи – спокойно и просто, не стесняясь. Объяснил это тем, что все немки – крокодилицы и он их не хочет.
– Обычно, парням свойственно преувеличивать свой сексуальный опыт… Наверное, ты очень уверен в себе, – сказала я ему тогда.
– Да – это мой единственный недостаток, – ответил он, улыбнувшись, и добавил, – Просто я не хочу тебе врать.
Мы выходим из такси – вокруг восточный Берлин, с его панельными многоэтажками, которые можно увидеть в любом городе, уже не существующего союза. Не могу сказать, что меня радует это зрелище – скорее наоборот, расстраивает, но я стараюсь это скрыть.
– Как на исторической родине, правда? – говорит он, усмехаясь.
– Да, я сейчас расплачусь от ностальгии! – и чтобы поскорее сменить тему, спрашиваю, – Надеюсь, ты догадался купить бутылку шампанского?
Он останавливается:
– Ты же говорила мне, что терпеть не можешь шампанское, потому что в Японии тебе постоянно приходилось его пить.
– Ах, да – точно…
– Я купил мартини.
– Умничка!
За мартини, почему-то ничего не платили – только за шампанское, от которого у меня пучило живот, и появлялась отрыжка – тысячу йен.
Мы заходим в подъезд, он открывает дверь квартиры на первом этаже и пропускает меня вперёд. Заходя в прихожую, я чувствую, что начинаю нервничать, и злюсь на себя – какого чёрта, ведь это у него будет в первый раз, а не у меня!