Вдруг моя голова ещё сильнее заболела,
и пришлось присесть. Сражаться я сейчас не могу, как и нормально
шевелиться, зато могу помочь змейке. Выдыхаю и концентрируюсь на
своей душе.
Вижу… Передо мной не огромная душа,
как я изначально думал. Могучие духовные практики могут своей душой
воздействовать на реальный мир. К примеру, скалу поднять силой
мысли. Здесь же обычная душа, а воздействие на меня
магическое.
Поэтому я пытаюсь воздействовать душой
на душу Гордости. Опытные приручители монстров способны поражать
душу противника и блокировать его хранилище душ. Но это кто-то на
уровне декана или директора. Но мне и не нужно такое, а достаточно
лишь отвлечь…
Что делать, я не знаю, но примерно
понимаю. Как когда-то я в Иркутске прорывался через дуэльный
барьер, так и сейчас. Концентрирую духовную силу, собираю её в иглу
и метаю в противника.
Не долетела, попросту развеявшись…
Пробую снова и пытаюсь понять причину провала. Однако раз за разом
неудача. Я уже и пытался представить, как игла поражает противника,
и себя иглой представлял. Всё не то.
Но только я попытался успокоиться и
отвлечься, как осознание пришло само собой. Я слишком много думаю…
Мои мысли сбивают волю, вложенную в иглу.
Поэтому я расслабился, даже позабыл
про то сражение, что происходит внутри моей головы, и кровь,
текущую из носа и ушей. Выдохнул и метнул иглу.
— Агх! — простонал Гордость и слегка
отвлёкся. — Духовный практик, да? Это тебе не по…
агх-х-х!
— Похоже, помогает! — хохотал я, а
блондин разозлился. И в этот момент…
— Утренняя колбаска? — с недоумением в
голосе произнёс блондин, а миг спустя его поразил мощнейший поток
электричества. Сантиметров тридцать в диаметре!
— Ра-а-ар! — объявилась Блэр, задача
которой было думать о какой-нибудь фигне и нападать на Гордость.
Но… утренняя колбаска? Что это вообще?
Мужчину смело, а его трон раскурочило
на части. Давление на голову тут же пропало, и я взорвался маной,
да так, что аж хлопок услышал.
Мана полилась в мышцы, в сердце, мозг
и вены, разгоняя организм и тело.
Резко вскочив, терпя боль в голове,
рванул в атаку, за мгновения преодолевая огромное
расстояние.
Гордость же, перекатившись, хлопнул по
земле и, словно стрелка часов, поднялся на ноги. Он тут же ударил
по мне псионикой, намереваясь оттолкнуть, а я ударил кулаком. Но не
противника, а бил воздух, распространяя свою ману.