Стук раздался в сумерках. Это случилось в среду, 23 июня 1858 года. Анна Факкини, 23-летняя служанка, спустилась по лестнице из квартиры Мортары и открыла парадную дверь. Перед ней стоял полицейский в форме и еще один человек, пожилой мужчина – судя по осанке, военный.[2]
– Здесь живет синьор Момоло Мортара? – спросил фельдфебель Лючиди.
Да, ответила Анна, но сейчас синьора Мортары нет дома. Он вышел вместе со старшим сыном.
Когда эти люди повернулись и ушли, служанка заперла дверь и вернулась в квартиру, чтобы доложить о тревожном визите своей госпоже, Марианне Мортаре. Марианна что-то шила за столом в общей комнате, а рядом сидели ее дочери-близнецы, одиннадцатилетние Эрнеста и Эрминия. Пятеро младших детей – десятилетний Аугусто, девятилетний Арнольдо, шестилетний Эдгардо, четырехлетний Эрколе и шестимесячная Имельда – уже спали. Марианна немного забеспокоилась, подумала – скорее бы вернулся муж.
Через несколько минут раздался шум шагов – кто-то поднимался по задней лестнице, куда можно было попасть из соседской квартиры. Марианна отложила шитье и внимательно прислушалась. Ее опасения подтвердились: теперь постучали с черного хода. Она подошла к двери и, не прикасаясь к ней, спросила, кто там.
– Полиция, – ответили ей. – Впустите нас.
Марианна, еще отчасти надеясь, что произошла какая-то ошибка, сказала полицейским (молясь о том, чтобы это уже не было известно им самим): они находятся сейчас возле задней двери той самой квартиры, куда стучались снизу несколько минут назад.
– Синьора, это неважно. Мы полицейские, и мы хотим войти. Не бойтесь, мы не сделаем вам ничего дурного.
Марианна отперла дверь и впустила двоих незнакомцев. Она не заметила других людей из наряда папской полиции: одни остались на нижних ступеньках, другие ждали на улице.
В квартиру вошел Пьетро Лючиди, фельдфебель папского отряда карабинеров и начальник полицейской команды, а за ним последовал бригадир Джузеппе Агостини в гражданской одежде. Один вид военных полицейских Папской области, непонятно с какой целью явившихся поздним вечером, вселил в Марианну страх.