– Спокойно, Санкта-Алина, – примирительно сказал Апрат, беря меня под локоть, чтобы отвести по проходу в свою комнату для аудиенций.
Потолок из каменной породы с серебристыми прожилками был украшен резьбой в форме розы, а стены расписаны святыми с золотыми нимбами. Должно быть, это работа фабрикаторов – ни один обычный пигмент не выдержал бы холода и сырости Белого собора. Священник устроился на низком деревянном стульчике и предложил мне занять другой. Я попыталась скрыть свое облегчение, оседая на него. Силы покидали меня даже от долгого стояния.
Апрат присмотрелся ко мне, отмечая тусклую кожу, темные круги под глазами.
– Наверняка Женя способна на большее.
С моей битвы с Дарклингом прошло больше двух месяцев, но я никак не могла оправиться. Впавшие щеки образовали сердитую гримасу на моем лице, а белая копна волос так истончилась, что походила на паутину. В конце концов мне удалось уговорить Апрата позволить Жене видеться со мной на кухне в обмен на обещание, что она поработает над моей внешностью и придаст мне более презентабельный вид. Она единственный гриш, с которым я общалась за последние недели. Я наслаждалась каждым мгновением, каждой доходящей до меня ничтожной новостью.
– Она старается изо всех сил.
Священник вздохнул.
– Полагаю, нам всем нужно проявить терпение. Ты исцелишься со временем. При помощи веры. И молитв.
Меня охватила ярость. Он чертовски хорошо знал, что меня может исцелить только использование силы, но для этого нужно вернуться на поверхность.
– Если бы вы позволили мне рискнуть подняться наверх…
– Ты слишком ценна для нас, Санкта-Алина, а риск – слишком велик, – он виновато пожал плечами. – Если ты не будешь заботиться о своей безопасности, придется мне этим заняться.
Я промолчала. Мы часто играли в эту игру, еще с тех пор, как меня сюда привели. Апрат многое для меня сделал. Он единственная причина, по которой мои гриши спаслись из битвы с чудовищами Дарклинга. Он дал нам убежище под землей. Но с каждым днем Белый собор казался больше темницей, чем укрытием.
Он сцепил пальцы вместе.
– Месяцы идут, а ты все мне не доверяешь.
– Доверяю, – солгала я. – Как же иначе.
– И тем не менее, ты не даешь мне помочь. Если мы раздобудем жар-птицу, все может измениться.
– Давид работает над записями Морозова. Уверена, ответ кроется в них.