– Так загадочнее, куколка. Как ты, наверное, догадался, Льюис, в доме есть секретный ход. Начинается он за сервантом на кухне. Иди к нам, Флоренс. Я как раз собираюсь рассказать Льюису о часах.
Миссис Циммерманн посмотрела на друга с сомнением, будто спрашивая: «А стоит ли?». Но все же пожала плечами и тоже принялась за молоко и печенье.
– Вкусно, – сказала она, прожевав угощение. – Очень вкусно.
– Она всегда так говорит, потому что сама его и печет, – объяснил Джонатан, взяв себе еще парочку.
– Итак, раз все заняты печеньем, я продолжу рассказ. На чем я остановился? Ах, да. Так вот, я переехал, когда понял, что здесь дело нечисто. Тут всегда было тихо, как будто дом к чему-то прислушивается. И потом я понял, к чему.
– К чему же? – подал голос Льюис, от волнения снова сползший на самый краешек кресла. Он даже забыл про печенье.
– К часам. Знаешь, как это бывает? Сидишь в комнате, часы тикают, и можно долго их не замечать. А стоит только стихнуть остальным звукам – ты и сам не заметишь, как вдруг… вот оно!
– Где? – Льюис вскочил, испуганно оглядываясь по сторонам.
Джонатан рассмеялся:
– Нет, нет, я не хотел тебя пугать. Я имею в виду, что потом вдруг я услышал, как в этой комнате тикают часы. Казалось, бой раздается прямо из стены. Если хочешь, пойди вот к той стене и послушай сам.
Льюис направился к рядам книг. Прислонил ухо к кожаным корешкам и прислушался. И широко раскрыл глаза.
– Они там, дядя Джонатан! И правда там! – открытие было волнующее, но удивленное выражение на лице Льюиса внезапно сменилось испугом. – А зачем это, дядя Джонатан? Зачем в стене часы?
– Не имею решительно никакого понятия, – ответил Джонатан. – Но я определенно хочу от них избавиться. Вот зачем мне все остальные часы. Не сказать, чтобы я обожал постоянное тиканье и внезапный ежечасный набат. Но мои часики мне нравятся больше, чем этот подарочек от колдуна.
Джонатан приуныл. Потом встряхнул головой, с трудом выдавил улыбку и продолжил:
– Ты, наверное, хочешь спросить, почему я не пробью стену и не вырву оттуда эти часы. Что ж, такой подход вряд ли сработает. Звук такой, будто эти часы прячутся за всеми стенами одновременно: на чердаке и в подвале, в гардеробных, подсобках и залах. Иногда их ход будто замедляется. Я надеюсь, однажды они остановятся. Но потом стрелки снова начинают идти как обычно. Не знаю, что и делать, – голос дяди теперь выдавал нотки отчаяния. На минутку Льюису показалось, что мужчина готов расплакаться. А потом влезла миссис Циммерманн.