Рукопожатие её было коротким, но не безвольным, а твёрдым – Слава удивился, но оценил.
– Знакомиться с людьми на улице? Нелегко, да, это вы верно подметили! Ну я заставляю себя, – борюсь со скромностью!
– Нет, я про Егорку… на плечах его держать…
– Мария, я же военный моряк, волк, можно сказать, просоленных жидких степей и на плечах своих держу щит и отчасти даже меч нашей Родины. А сейчас в отпуске. И знаете – не по себе даже как-то с пустыми плечами. Глупо и бессмысленно так ходить. А тут – Егорка. Спасибо ему, – выручил меня от невыносимого безделья.
Мама засмеялась. Не в голос, как с подругами на кухне и когда Егорка всё собирался спросить: мама, ну зачем ты так смеёшься, даже мне понятно, что тебе не смешно, а тихонечко и зачем-то отвернувшись (Егорку ещё не успели научить, что люди иногда стесняются). А дальше он отвернулся и не слышал о чём говорят взрослые, – слышал, что они говорят, но вот о чём, в памяти не отложилось. Он кричал «ура» вместе со всеми, вместе со всеми махал своим шариком и любовался на ровные строи и красивые знамёна, плескавшиеся в сыром ленинградском воздухе.
* * *
Когда колоны прошли и сняли оцепление, толпа с тротуаров медленно потянулась по Невскому в сторону Дворцовой.
– Пойдём? – спросил Слава, – или вы торопитесь?
– Нет, – обрадовался Егорка, – мы абсолютно свободны!
– Егорка, ты же замёрз уже.
– Ну нет, мама, совсем нет.
– Да? А почему тогда нос синий? – придержав за плечо Славу, который уже было пошёл, мама встала на цыпочки и вытерла Егорке нос платочком.
– Просто посинел! – отрезал Егорка, застеснявшись, что ему на людях мама вытирает нос. – Ну пошлите уже, а то пропустим что-нибудь!
Именно с того момента Слава (если бы кто его потом спросил), пожалуй, и влюбился в Машу, первый раз уловив её запах, – легкий, едва уловимый, чуть горьковатый и с нотками цитрусов. Если бы тот же кто-то спросил у Славы про то, какой на Маше был шарф и был ли он вообще, какие были перчатки или, например, сапоги, то вряд ли он вспомнил бы. Или вспомнил, но подумав, а вот запах этот не забывал уже никогда.
Идти в толпе было весело, но пропускать уже оказалось нечего – транспаранты свернули и люди просто ходили туда-сюда, видимо, ожидая, что кто-то устроит им праздник и они в нём с готовностью поучаствуют. Некоторые устраивали праздник сами себе и даже прямо на Невском, разливая из рукавов и заметно веселея после того, как выпьют.