Как же эта жизнь идет быстро, почти,
как текучая вода в местной речушке, пробежала и исчезла без следа.
Вроде ведь сама по себе каждый день по отдельности идет очень
медленно, еле плетется, застаивается. А в целом моментально вдруг
походит – была проклятущая жизнь, и нет ее.
Ведь только вроде бы из беспечного
детства вышел и образование получил (сначала общее среднее, как все
в стране, потом высшее педагогическое, он по образованию историк),
стал полноценно жить и работать, ловя воров и грабителей.
Начал когда-то зеленым лейтенантом,
рядовым оперативником пока еще в милиции. Затем раз за разом росли
многозвездные (до определенного уровня) звания и различные
должности. Не понял, как уже стал подполковником и заместителем
начальника оперотдела в небольшом городе в полиции.
Профессионально опытен, практически
грамотен, теоретически подкован, политически сведущ. Кажется, все
мог, все умел. Такими сотрудниками гордились и на таких обязательно
опирались в следственной работе. А кто еще ловить будет! Расти
дальше по административной лестнице (а, значит и в соответствующих
званиях) Георгий Васильевич не захотел. Самонадеянно тогда решил,
что будет всегда оперативником. Наивный! Ага, был опером до аж
пенсии. А как только минул положенный срок, так сразу и пнули по
старости. А ведь как работал! Не посмотрели, закон, мол, не
положено. Спокойной старости тебе, Георгий Васильевич.
Сволочи!
Только что осталось вспоминать, что
при его участии прошли такие звонкие дела, которые в свое время
освещались даже общероссийскими СМИ:
- дело о светлом клирике (о краже
икон в Подмосковье);
- «милые мамочки» (о продаже детей на
органы за границу);
- «голубой крокодил» (контрабанда
животных через Прибалтику) и так далее,
Все уже и не упомнишь. Названия эти
звонкие и громкие, разумеется, придумали в периодической печати. В
самом полицейском следствии они были деловитее, скромнее. Да какая,
в принципе, разница. Украденное вернули, преступников примерно
наказали. Соответственно, справедливость восторжествовала.
А уж рядовых обыденных дел в
повседневной работе милиции, а потом полиции были десятки в месяц,
обычно каждый опер тянул сразу несколько дел.
Трудились, как могли, не за
деревянные рубли и никчемные благодарности, а за никому уже не
нужную совесть. И ведь не плакались, что денег не хватает, что
хлеба и мяса мало.