А затем взор тела (чье теперь –
совершенно неважно) прояснился, но уже с другим хозяином. Природа
(или Бог) не терпит космической пустоты. Раз одна человеческая душа
добровольно ушла из здорового тела, значит, надо поместить туда
другую, не имеющую своей природной емкости по причине общей
дряхлости.
Так Георгий Васильевич неожиданно для
себя получил вторую жизнь, не менее интересную, хотя и в пошлом
патриархальном XIX веке. Это несколько выпадало из общего течения
времени человеческой цивилизации. Ведь житель ХХI века никак не
может оказаться в XIX столетии. Если повезет, только в XXII веке,
если не умрет от старости и изношенности тела.
Впрочем, в качестве исключения можно
рассмотреть и такой вариант. Всегда есть особый путь развития
отдельных индивидуумов. Это частности и они лишь подчеркивают
магистральное развитие человечества.
Он никогда по-настоящему не
страдал сердцем, а тут вдруг взял и умер от острого сердечного
приступа, - несколько смущенно подумал Георгий Васильевич о себе в
третьем лице, - даже не успел вызвать скорую помощь (не захотел!).
Хотя с мобильного телефона это сделать очень просто, как взять и
сплюнуть. Даже ведь не вставая с дивана. увы, видимо, не
судьба!
Он нехотя вспомнил последние
минуты жизни. Того уже ушедшего бытия из «прекрасного далека»
- XXI века. Ибо здесь-то он где-то как-то существует,
а, значит, находится в новой жизни, но уже в XIX
столетии.
Да уж. Умирать некогда не
интересно, а тем более, вспоминать, как это было. И пусть тебя не
жгли на костре, не сажали на кол, но все равно, хреноватенько,
больно и как-то муторно.
В тот незабвенный теперь день
он, как всегда, скучал. Медленно подходил серый осенний вечер. Он
лежал на стареньком диване с недавно купленной книжкой о попаданце
его лет в XIX век (так себе, хотя временами и
интересно) и ни о чем таком не задумывался. Просто лежал, переживая
остаток бесполезного дня. Сколько еще ему осталось? Оказалось, ни
дня, ни даже лишнего часа. Ибо Господь вдруг приказал – умирать
надо сегодня, прямо сейчас.
Он бы послал его к черту
(интеллигентно, без матерщины), но ведь его даже не
спросили!
Сердце вдруг больно
остановилось, словно замерло, оказавшись под тяжелой гранитной
стеной. И не острой болью, а тупой, когда заодно все кишки начинают
вылазить из тебя. И все вокруг замерло, как в сломанном мире. Боль
быстро превратилась в неимоверную, а сознание (душа) вдруг
отделилось от тела. Аут, аллес капут!