1. Сколько тонн лапши вешали нам в свое время на уши, осуждая пресловутый колониализм, угнетавший, якобы, свободолюбивые народы Африки. Но вот ушли эксплоататоры-колонизаторы, и что? Взять, например, Бельгийское Конго или другую страну, где просвещенных белых менеджеров,
промышленников, банкиров сменили кровавые черные диктаторы-живодеры типа Мобуты, Лумумбы, Чомбе, которые ввергли страну в жестокую борьбу за власть, в раздор, раздрай. Тогда СССР тоже пытался пооткусить африканского сладенького, но ничего из этого не вышло, только зря деньги вложили – осталась лишь памятная нам поговорка “Был бы ум бы у Лумумбы, был бы Чомбе нипочем бы”. И за то время, что Америка и Европа подарили человечеству компьютеры, интернет, мобильную связь, полеты в космос и на Луну, черная Африка самостоятельно не дала своему населению даже элементарных коммунальных услуг.
2. На казахстанской стройке потешил я свое неуемное юношеское тщеславие – напечатал в местной многотиражке “Иртышстрой” смешной графоманский стишок:
Крепко плотина вцепилась в песок,
Грозны бетонные лбы.
Встанут реке они поперек,
Поднимут Иртыш на дыбы.
Быстрые воды на пользу людей
Хлынут в турбины ГЭС.
Сколько зажжется новых огней!
Алтай осветится весь.
Воля людская сильнее веков,
Свобода пришла сюда,
Чтоб не гремели цепи оков
На Иртыше никогда.
Ныне другие оковы куют,
Их дело – сковать волну.
Бетонные блоки прочно встают,
Вверх поднимая стену.
Мало до пуска осталось дней,
Пойдет в провода энергия.
Помни, товарищ, что будет в ней
Часть и твоей энергии.
Вторая производственная практика, состоявшаяся после 4-го курса на строительстве Пермской ГЭС вблизи города Молотова (ныне Пермь), была еще более насыщена впечатлениями и эмоциями. Правда, главным образом, не она сама, а ее послесловие. Закончив 3-недельное отбывание наблюдательно-учебной практики, я с еще двумя смельчаками любознайками отправился в захватывавший дух вояж вниз по Каме до Волги и дальше чуть ли не до Саратова.
Большую часть пути мы проделали на огромных плотах, связанных из строевого леса, который таким образом сплавлялся к местам перегрузки на баржи или железнодорожные платформы. Это был целый плавучий город со своими домиками, палатками, уборными, банями, торговыми ларьками, столовками, ленинскими уголками и клубами. Вечерами на подстилах из листов кровельного железа разжигались костры, вокруг них плотогоны пили водку, ели уху, пели песни, а в потаенных уголках штабелей дров любовные пары усердно потели, кряхтели, стонали, приближаясь к оргазму. Так что экзотики было хоть куда.