Демон лукаво улыбался. Одет он был в шелковую рубашку навыпуск и тонкие шерстяные брюки. Во всем облике сквозила элегантная небрежность.
Владимир лежал на кровати, скрестив руки за головой. Он задумчиво смотрел на полную луну и курил сигару. Вещи исчезнувшей Екатерины Владимир собрал в один узел и бросил их на дальнюю полку шкафа – чтобы ничто не напоминало о страшной метаморфозе, происшедшей с его несостоявшейся любовницей.
– Вам смешно?
– Помилуй, да эта сухопарая истеричка точно сумасшедшая! Лишить Катьку самого главного! Её ревность доходит иногда до абсурда. A propos, я как-то, на днях, был у нее дома. Она встретила меня радушно и учтиво и провела в одну из своих гостиных. Ты знаешь, что все мои подопечные обустраивают свои дома, согласно их вкусам и предпочтениям. Хм… Вкусам! – демон снова хохотнул. – Кстати, Пьер Бауст, совершенно потрясающий писатель и автор «Словаря французского языка», говорил, что «Вкус – не более как тонкость здравого смысла» Здравого! Ты понимаешь?
– Понимаю, – улыбнулся Владимир.
– А Жан Поль Рихтер, немецкий писатель и сентименталист, писал, что «Вкус – это эстетическая совесть». Совесть! Понимаешь?
– Понимаю…
– А раз понимаешь, то скажи мне, зачем эта ведьма разместила у себя в зале огромное полотно, во всю стену, на котором крупным планом изображена женская пи*да?
– Ха! Патрон, вам ли быть недовольным подобным произведением искусства? Неужто вы можете быть фарисеем?
– «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры»! Я и фарисейство? Нет. Это несовместимые понятия. Но я полагал, что потомственной ведьме, бывшей во многих жизнях дамой голубых кровей, носившей в разные времена княжеские и графские титулы, не пристало вот так вот, публично, выставлять на суд зрителей собственное произведение, посвященной такой странной тематике.
– Она сама нарисовала эту картину?
– Да, представь себе!
– Ты же видел тематику моих натюрмортов. Неаполитанские дворики. Милая сердцу Италия, берега Луары. А тут? Такое непотребство. Тощие ноги в синих чулках, и меж ног волосатый женский лобок. Странность какая-то! Ты не находишь?
– Не могу судить, не видя, – улыбнулся Владимир.
– Не можешь? Хорошо, я сделаю тебе копию и покажу.
– Буду вам очень признателен. Как мне кажется, и история доказывала это, феномен искусства иногда опережает, и на время нивелирует понятия вкуса.