Дверь распахнулась, впустив в кромешную тьму сарая ночной свежий воздух и свет яркой земной луны.
– Как же, твое благородие, тебя угораздило в историю-то вляпаться?
– Сам не знаю. Дурак, наверное. Барышня больно хороша была. Любовь у нас с ней вышла.
– Эх, Владимир Иванович, сколько раз я говорил тебе: «баба – что жаба». Бог создал три зла: бабу, водку и козла.
– А козел-то причем? – глупо спросил счастливый Владимир.
– Да, не причем. Поговорка такая, – улыбался румяный купчишка. – Ну, чего? Побёгли, что ли? Пока не хватились нас всем гуртом.
Только тут Владимир заметил, что возле чулана сидел оглоушенный здоровяк, стороживший Владимира.
– А куда, Макарушка?
– Как, куда? Домой. Из картины долой.
– А где она?
– Да, на холме в последний-то раз стояла. Бежим.
И они побежали по лесу, обдирая в кровь руки. Местами на ощупь, подобно двум юным козликам. Макар крепко держал Владимира за руку. Яркая луна хорошо освещала дорогу. Наконец они миновали знакомую до боли беседку, приблизились к залитому лунным светом холму. И о чудо! На самой вершине холма стояла знакомая дверь. Теперь, в летней ночи, она отчего-то светилась дневным светом.
Наши друзья вскарабкались наверх пологого холма и забежали в открытую дверь. Как только Владимир упал на пол своей родной уже комнаты, за ним ввалился и Макар. Владимир оглянулся и тут же захлопнул за собой дверь. С картиной, висевшей на стене, произошли странные метаморфозы. Изображение вмиг перестало быть объемным. Рама уменьшилась прямо на глазах. Друзья с удивлением обнаружили на ней обычный летний пейзаж – голубое небо, зелень летнего луга, полоска леса вдали, и облик стройной барышни в розовом платье, скучающей в белой резной беседке.
Как только картина уменьшилась и стала обычной, исчезла и тропа из примятой травы, ведущая к ней. Теперь пол сиял полнейшей чистотой.
Владимир дрожащими руками тут же снял картину со стены и положил ее рядом с собой, на кровать. Макар удивленно потрогал на ней краски. Это было масло, на холсте. Макар даже лизнул край сего дивного пейзажа.
– Да… твоё благородие. Сколько здесь живем, столько и дивимся.
– Макар, сейчас бы выпить, – Вадимир огляделся.
У прикроватного столика вдруг обнаружилась пузатая бутылка старинного коньяка и две рюмки. Владимир быстро откупорил бутылку и налил себе и Макару по полной.