Копьё и Меч сталкивались, рождая чудовищное эхо, наши фигуры
метались далеко за пределами различимых невооруженным взглядом
скоростей — и так продолжалось больше трёх минут. Совсем короткий
срок для обычного смертного, и необъятная, наполненная десятками
тысяч микрособытий, столкновений, боевых хитростей, различных чар и
уловок вечность для нас двоих. Я побеждал, я постепенно теснил
своего врага — с каждым мигом я становился всё сильнее и лучше. И
если бы рыцарь оставался тем, прежним моим противником, то я бы уже
давно победил — но в течении нашего боя он тоже прогрессировал. Не
так быстро, не столь мощно, как я — но достаточно для того, что бы
секунду за секундой оттягивать миг своего поражения, заставляя меня
биться за пределами своих возможностей — ведь стоило дать слабину
хоть на миг, и эта призрачная почти победа могла обернуться
поражением и смертью…
Конец в нашем противостоянии наступил неожиданно. В очередной
раз столкнувшиеся и разошедшиеся Меч и Копьё начали набирать разгон
для нового столкновения — но тут на гиганта рухнула белая, пылающая
мощью сеть из чистого Света. А затем я ощутил могучие чары Святой
Магии пополам с атакующими заклятиями десятка Старших Магистров и
одного, до боли знакомого Архимага — мой противник, глядящий на
меня взглядом загнанного, поверженного зверя сейчас должен был
погибнуть… Погибнуть, так и не проиграв!
— Нет! — взревел я, взмахом копья порождая могущественный,
напоённый до предела маной и моей жизненной силой разряд Фиолетовых
молний, что смели все чары моих соратников — и священников, и
чародеев. — Нет, сучьи дети! Это мой бой, вашу мать! Это должна
была быть моя победа! Сукины дети, да я вас всех к херам собачьим
перебью сейчас!!!
Черное, безумное бешенство охватило меня. Багровая пелена
застила глаза, ярость расплавленным оловом текла по моим жилам, и
лишь сверхусилием воли я остановил своё вспыхнувшее, подобно
солнцу, копьё, готовое обрушить могучие, истребительные чары на
моих изумленно отшатнувшихся товарищей. Никогда в моей жизни мне не
приходилось прикладывать таких усилий, что бы взять себя под
контроль — и видят боги, если бы хоть одна тварь сейчас осмелилась
мне слово поперек сказать, я перебил бы их всех. И лишь осознание
того, что им недоступно понимание всей важности лично для меня
кипевшего меж мной и нежитью поединка, сумело удержать меня от
чудовищного по отношению к моим товарищам преступления.