***
Уже чуть-чуть, чуть-чуть и они увидят своего малыша. Чуть-чуть и они забудут, что такое покой и сон. Чуть-чуть и постоянная забота и беспокойство принесут счастье в их дом. Но что-то пошло не так.
Не было ни крика, ни плача, ни вздоха. Только жуткая боль и стоны матери. Скупая слеза стекла по старой щеке опытной акушерки и обреченно помотав головой, она вышла из дому, оставив родителей наедине со своим горем.
Деревья содрогались от рыданий родителей, звери попрятались и не выходили из своих нор, чтобы не стоять на пути Смерти, а земля покорно приняла маленькое, хрупкое тельце прекрасной девочки, так и не открывшей свои глазки.
***
Ему тоже было больно, больно говорить, больно спать, даже дышать было больно, но приходилось держать в себе эту боль. Он должен быть сильным ради нее, он должен принять часть её боли на себя. И он это делал, день ото дня он гладил рыдающее тело и пытался её успокоить.
Со временем рыдания стихли, и она замкнулась в себе. Время забрало острую боль, но жизнь казалось, была лишена красок. Серые и унылые дни, лишенные смысла, тянулись один за другим.
Решив, что так не может дальше продолжаться, муж день и ночь ломал голову, над тем, как хоть немного облегчить её боль. Он покинул их дом на несколько дней, а вернулся уже с маленьким живым комочком в руках. Комочком надежды.
–Собаку? Серьёзно? Ты даришь мне собаку? Я потеряла ребенка, прости, но я даже тебя сейчас видеть не могу, не то, что эту Зефирку.
–Отличная кличка,– муж опустился на колени и погладил своей огромной рукой маленький беленький кучерявый комочек,– значит, будешь Зефиркой!
Она не хотела жить, не хотела любить, не хотела чувствовать, но вопреки всему, она быстро полюбила собачку. Весь свой материнский инстинкт, жена взвалила на Зефирку. Купала, кормила, выгуливала, тискала, до выпучивания глазок, даже сказки ей читала.
Конец ознакомительного фрагмента.