Хватаю Костяна за ремень джинсов и сдёргиваю с забора на асфальт. Следом подхватываю мусорный бак и вместе с вонючим содержимым запускаю в псину.
– Живей!!! Шевелитесь, блин! – кричу, несясь к одной из старых деревянных халуп. – Наверх!
– И что? – Оскар бежит рядом. – На крыше нас только собака не достанет!
– Лезь!!! – ору Чаче, упираю ладони в колени и становлюсь для него трамплином. Рядом Оскар и Костян проделывают то же самое.
Ложимся спинами на ещё тёплую крышу и пытаемся дышать тише.
– Заткнись, Оскар, – рычит Чача. – Харэ ржать!
– Заткнитесь оба, – голос Костяна «виляет» от количества выпитого, и я слышу в нём нотки порывов к рвоте.
– Терпи, – смех начинает душить и меня. – Потом проблюёшься.
– Не могу… не могу. Блин, ща блевану!
– Терпи, Костян! – кусаю щёку изнутри, чтобы не рассмеяться в голос. – Как тебе? Круто было? Идея себя оправдала? Поспорить он решил!
– Так не было ведь ничего. Даже пальцем до тачки этой не дотронулись.
– Ну да. Тогда почему мы убегали? – Чача с трудом переводит дыхание.
– Да хрен его знает, – посмеиваясь, отвечает Оскар. – Нелогично как-то.
– Бухать меньше надо было, – ворчит Чача, – и на понт меня брать.
– Да Костик просто шутил, – оправдываю друга, и Чачик отвечает мне недовольным взглядом:
– Костик просто нажрался в сопли.
– Ща блевану, пацаны-ы-ы…
– Терпи, блин! – фыркает Чача.
– А ты не ори на меня! – огрызается Костя.
– Я не ору! Эй, я что, ору на него?
– Может, ещё писюнами померяетесь? – смеётся Оскар.
– Я просто не понимаю, почему мы прячемся, если ничего не сделали, – Чача пытается говорить разумно. – Эй, Макс, мы ведь не сделали ничего?
– Абсолютно ничего, Чача, – отвечаю приглушённо. Переворачиваюсь на живот и смотрю в направлении забора и псины, которая, не затыкаясь, лает и колотит цепью по будке.
– Тихо вроде, – говорю, присматриваясь.
– Думаешь, свалили? – Оскар переворачивается на живот следом.
– Тише, – прислушиваюсь.
– Блин, пацаны…
– Терпи, Костик!
– Не могу… Бли-и-ин, не могу-у-у…
Звуки рвоты эхом пролетают по старой базе, а следом, откуда-то снизу звучит отборная матерщина представителя закона обтекающего бывшим содержимым желудка Костика, и мне в лицо ударяет луч света от фонаря.
– Твою мать…
– Валим! Валим!!! – прыгаю с гаражей прямо на ментов, сбиваю с ног обоих и рву когти к забору.