Охвачены были все без исключения общественные слои и группы. То и дело объявлялись «дни» и «декады дирижабля» с особо усиленными сборами, вызовы и встречные планы, общие собрания с публичной подпиской. Комсомольцы и коммунисты проводили субботники, а колхозники засевали «гектары на дирижабль»: урожай с них предназначался в фонд дирижаблестроения. Кампания быстро приобрела обычный добровольно-принудительный характер: сверху спускались разнарядки сборов, детализированные вплоть до уровня отдельных предприятий и цехов; передовиков поощряли, отстающих позорили на собраниях и в газетах.
В фонд поступали не только рубли, но и валюта и ценные бумаги. Во всенародном деле участвовали даже те, кому решительно нечего было внести. К примеру, в Москве группа стационарных больных Института нервно-психиатрической профилактики изготовила модель жёсткого дирижабля, который назвала «За здоровые нервы» и с сопроводительным адресом передала в дар институтской ячейке Осоавиахима – с тем, чтобы она напоминала «о необходимой всемерной поддержке дела развития дирижаблестроения – серьёзного фактора обороны Советского Союза, оплота мировой революции» [11].
К ноябрю 1931 года в фонде дирижаблестроения удалось аккумулировать около 16 млн, а за всё время кампания принесла 26,4 млн рублей – плюс 25 % к бюджетным ассигнованиям на дирижаблестроение, заложенным в пятилетний план.
Бóльшую часть собранных средств передали Аэрофлоту, и хотя эскадру имени Ленина построить не удалось, в течение первых двух лет Дирижаблестрой существовал на эти народные деньги.
«Комиссия работала до четвёртого пота…»
Принять принципиальное решение о строительстве дирижаблей оказалось проще, чем определиться с конкретными направлениями и формами его выполнения.
В начале декабря Политбюро рассмотрело вопрос о дирижаблестроении, по которому в повестке дня стоял доклад начальника ВОГВФ, и поручило подготовить соответствующий проект постановления очередной комиссии в составе председателя – главы союзного Госплана Валериана Куйбышева, Лазаря Кагановича, Гольцмана, Ворошилова, Баранова, зампредседателя ВСНХ СССР Ивана Павлуновского и начальника Всесоюзного объединения авиационной промышленности Михаила Урываева. Несколько позднее к ним присоединились Мехоношин, который к этому времени стал председателем Сектора обороны Госплана, Н. Куйбышев и Антипов. Кроме того, состав комиссии пополнил начальник Главного геолого-разведочного управления при президиуме BCHX Фёдор Сыромолотов: стояла задача разведки и скорейшего освоения месторождений гелия, который должен был заменить огнеопасный водород в качестве подъёмного газа для воздушных кораблей.