Однажды у молодого преподавателя просто сдали нервы… Что он учудил, я так и не узнала. Подробностей он мне не рассказывал, заметил лишь, что не слишком гордится своим поступком. Но зарвавшегося мальчонку поставил на место.
Я робко попыталась выяснить у Павла Александровича, как именно он сумел расквитаться с нашим общим недругом. Это наверняка доставило бы мне немалое удовольствие. Но тот окинул меня таким взглядом, что я быстро перестала спрашивать и продолжила слушать. Тем более как раз подали горячее.
Нахальный ученик притих. Не срывал уроков, не бросал колких замечаний… Даже как-то не по себе становилось. Хотя не по себе – не то слово! Молодому учителю Пашке было откровенно страшно. Во-первых, потому что и сам понимал, что перегнул палку, а во-вторых, потому что ждал – а ну как юное дарование пожалуется папочке! А папочка у дарования такой, что без лишних раздумий закатает в асфальт и не поморщится.
– Папочка?! – встряла я.
О том, что за нашим Андреевым стоит какой-то там папочка, я ни разу не слышала. Даже наши самые осведомленные сплетницы ничего об этом не говорили. Общеизвестно: Никита свет Владимирович добился всего сам. А тут вдруг вырисовывается папа Володя, который вроде тоже очень непрост.
Но мой собеседник снова окинул меня недовольным взглядом. В общем-то, справедливо: я поставила условие рассказать о том, что там между ними произошло, и он это условие вполне выполняет. Теперь я знаю, что между ними произошла Карина. А рассказывать про папу или про непедагогичные методы я не требовала. Так что придется слушать, что дают.
Как ни странно, вредный ученик папе не пожаловался.
Павел Александрович его за это даже зауважал. Будь у него такой отец, разве не пытался бы он прикрыться громким именем? Он не мог ответить на этот вопрос. Наверное, потому, что его собственный отец был обычным врачом, и пугать им ровесников можно было разве что в детском саду: «Я нажалуюсь папе, и он тебе укол пропишет».
Но тем не менее до сурового отца эта история все-таки дошла.
Сначала она разлетелась между учениками, потом юные стукачи и ябеды поделились с любимыми учителями… В общем, до директрисы сплетня добралась на четвертый день.
Как она кричала! Молодой Паша на ковре у начальства с тоской прикидывал, что лопнет раньше: стекла в кабинете или его барабанные перепонки.