– Пустите! Кхе-кхе-бхых! Пуститеее!
– Эл, ты как? – Пискун спланировал мне на грудь, и я поднялась, слегка пошатываясь.
– Нормально… – подавив приступ кашля, кое-как выбралась на свежий воздух и привалилась спиной к стене.
Фуух... Из меня едва не сделали поросёнка на вертеле. Весёлый мир, ничего не скажешь. Как говорят, хороший тамада и конкурсы интересные.
Мимо мужики протащили брыкающегося пьяницу и, невзирая на брошенные охрипшим голосом проклятья, окунули в бадью с водой. А потом ещё раз. И ещё.
– Простите, нейра, – держа на руках свою кроху, ко мне подошла Эйла. Она была слабой и бледной, еле на ногах держалась. А подол рубашки измазан кровью.
– Куда ты? А ну-ка быстро ложись, – схватив под локоть роженицу, я завела её обратно в дом. Дверь была открыта нараспашку, и едкий запах почти выветрился. Не думала, что мой Пискун такой вонючка. Зато с ним и перцовый баллончик не нужен!
Перетрусив, тиин забился в самые глубины моего кармана и сидел там тихо, как мышка.
– Ты молодец, Пискун. Настоящий рыцарь.
Тихий голосок отозвался:
– Зато ты просто мастерица притягивать неприятности, Эл. А это только третий день...
В доме царил погром. Хорошо, что мой чемоданчик не пострадал! Зато на полу была разлита грязная вода и валялись брошенные вилы. В дом вбежала девочка лет пятнадцати, дочка Эйлы, и принялась споро убираться.
И вдруг подумалось – да, в семье одни девочки. Бедность, но дети чистые и опрятные, видно, что здоровенькие. Велю бы пить бросить да за ум взяться, а там и дом с участком в порядок привести. Ладно, сейчас главное успокоить плачущую роженицу, которая пыталась накормить малышку, а потом можно и с этим дебоширом побеседовать. По душам, так сказать.
6. Глава 6.
Когда всё успокоилось, Эйла с малышкой уснули, а любопытные разбежались, я вышла на улицу. Теми зеваками, что не спешили кидаться на мою защиту, оказались дружки Веля. Они частенько выпивали вместе, вот и сейчас прибежали поддержать товарища и посмотреть, как он будет наказывать “чёрную ведьму”. Может, именно они его и надоумили устроить расправу? А что потом отвечать придётся, пьяные мозги не подумали.
К счастью, шум привлёк адекватных соседей, которые знали, что я помогла Милли разродиться живой девочкой и ничего против меня не имели. Мужики и бабы, знающие, что ссориться с целительницей себе дороже, утихомирили Веля, а его дружков прогнали со двора. Эту компанию никто в деревне не любил. Они и дебоширили, и шумели, и работали, спустя рукава.