На улице, между рядами домов было тихо, только изредка выходил сонный школьник или выезжала из гаража машина. Раннее солнце пахло травой. Ухоженные сады и клумбы сливались на ходу в импрессионистские полотна. Сузанне шла легко и напевала, чувствуя, что начинается другая, новая жизнь, что этот дом – теперь ее дом и что в ее жизни появился человек, которому она нужна. Будет нужна. Ее не пугала перспектива ухаживать за больным стариком – если это цена за то, чтобы обрести свое, по-настоящему свое место в жизни. В супермаркете она купила упаковку кофе, джем и масло (то, что было в холодильнике, выбросила), у пекаря купила свежие булочки.
Возвращаясь, думала, что теперь эта улица станет ее улицей – не так, как раньше, на пару недель или месяцев. Может быть, на всю жизнь.
Вернувшись, включила кофеварку и села у окна. Аромат наполнил кухню. Расставила тарелки и чашки, снова села. Когда Шурц спустится, все будет готово. Кофейник наполнился, кофеварка затихла. Су положила пакет с булочками – они еще сохраняли тепло – в центр стола. Распаковывать пока не хотела, чтобы не теряли свежесть. Положила ножи, поставила джем и масло. Снова села у окна. За мутноватым стеклом шумная стайка воробьев налетела на куст, верещала, суетилась. На земле лежали подвявшие тюльпаны, никто не срезал их. Мягкий свет ласкал растения и ресницы.
Подняла взгляд на часы – без пяти десять. Подумала, что это ерунда, часы стоят, но на микроволновке – тоже без пяти десять. Воробьи улетели. По улице кралась трехцветная кошка, выгибая спину.
В половине одиннадцатого Сузанне поднялась по лестнице и остановилась под дверью спальни Шурца. Прислушалась. Тихо позвала: «Пауль». За дверью было тихо.
Спустилась. Желудок потихоньку начинал ныть от голода, но она не хотела отказываться от совместного завтрака, к которому так тщательно подготовилась. В одиннадцать снова поднялась, осторожно постучала. Тишина. Толкнула дверь.
Шурц спал в своей постели, ярко освещенный солнцем – шторы не были задернуты.
– Пауль!
Он не проснулся. Сузанне подошла ближе и легонько погладила его руку.
– Пауль, двенадцатый час! Нас ждет завтрак!
Она уже поняла, что Шурц не живой, но еще сказала:
– Я булочки купила, кофе сварила… И ты хотел что-то обсудить.
Только потом отскочила к стенке, охнула и прикрыла рот рукой.