И вновь проплывали картины детства в памяти. Вот она, маленькая Дара, дерется с одноклассницей Марго. Марго – абхазка. Дара так и не вспомнила, чего они не поделили. Это сейчас пометила, что Марго абхазка, а тогда они просто дрались, не задумываясь, кто какой национальности. А еще Даре вспомнилось, как накануне этих событий, когда в обществе уже ходили тревожные слухи, она с волнением в голосе спросила у мамы, что она думает обо всем этом. Мама ответила, что ничего не будет. Смешно – представь, что абхаз пойдет войной на грузина. И привела в пример семью дяди, живущего через два дома. «Разве мы можем с ним поссориться только потому, что мы разных национальностей?» «Но ведь воюют же армяне и азербайджанцы?» – тревожно настаивала Дара. Но мама заверила, что это совсем другое. «Они воюют из-за земли, которая до революции была частью Армении, а потом вошла в состав Азербайджана. «Но самое главное, – привела мама неоспоримый аргумент, – Это – совершенно разные народы. Армяне одни из самых первых приняли христианство, а азербайджанцы – мусульмане. Большинство войн в мире происходят или из-за территории, или из-за земли. Так что успокойся, Дара, абхазам и грузинам делить нечего. Нечего», – убедительно подчеркнула мама.
Тогда мамин ликбез по истории убедил Дару. Это успокоило ее, ведь мама не может сказать неправду. Дара вытерла слезу ладонью, вздохнула… «Эх, мамочка, – подумала она. – Ты меня тогда не обманула, ты меня никогда не обманывала. Это тебя, мою любимую, обманули, как и всех, как каждого в отдельности». В окно Дара увидела, как отворилась калитка и по тропинке к дому шла мама. Вдруг стало заметно, что она вся немного согнулась, куда-то исчезла мамина прямая осанка, и лицо стало печальным. Тут Дару поразила догадка – мама тоже знает о неизбежном, просто виду не подает. Даре вдруг захотелось оказаться рядом с мамой, обнять, укрыть ее от всех невзгод каким-нибудь платком, чтобы ей было уютно и тепло.
Дали открыла дверь и вошла в дом. Дара подбежала к ней, обняла и вместо того, чтобы привычно улыбнуться, как и собиралась, вдруг расплакалась. Растеряная Дали обняла дочь, встревожено спросила, что случилось. «Ничего, мам, не случилось, – всхлипывая, сказала Дара, – просто я тебя очень люблю». Дали догадалась, что у дочери просто не выдержали нервы. Она нежно погладила Дару по голове: «Не плачь, родная, успокойся. Пойдем мы лучше с тобой покушаем, я так проголодалась». Дара взяла у мамы пиджак и пошла в дом. Мамин голос был таким родным, успокаивающим, что на душе сразу стало легче.