Окружили его со всех сторон гарпии, что столь грубы.
Сидящие на пнях и ветках, они хаяли духа всячески,
Выплескивая всю гнилостность неиссякаемой злобы.
Орали птичьими голосами, визжа истерически,
Обрушивая на путника весь ярый бесовской гнев, —
Картина выглядела со стороны весьма трагически!
Доктор вскочил, и одна из гарпий, на него налетев,
Вцепилась в плечи длинными изогнутыми когтищами,
И, взмыла высь, существом бестелесного духа овладев.
Но, путник вспомнил, – он лишь дух и, дернув плечами,
Выпал из тисков «мертвой» хватки и уцепился за ветвь!
Вися вниз головой, увидел вросший в древо лик. С речами
Обратилось к духу древо, изо рта у него сочилась кровь:
«О, путник! Вызвали меня из темницы Преисподней,
Тебя молю!». И из глазницы его вылез извивающийся червь!
«Путник, здесь потерял я в бесконечных муках счет ночей!»
Внезапно, стая гарпий взмыла вверх с волной воздуха,
Снесшего странника с цепкой ветки обратно на твердь.
И улетели, вздымая пыль взмахами крыльев. До слуха
Доносился собачий лай. Дух от живого древа оторвал жердь,
Что облегчила бы ему дальний путь в адово жерло!
Теперь он жалел, что не ходил на воскресную исповедь!
В том лесу каждое болтливое дерево вдруг замерло.
Вой псов все близился и обступал со всех сторон,
И каждый из тех гончих был готов вцепиться врачу в горло.
Путник бежал средь леса, в коем гнезда гарпий вместо крон.
Оглянувшись, он увидел оголодавшую стаю горящих глаз.
Взглянув вверх, заметил гарпий, кружащих как свора ворон.
Выбиваясь из сил, замедлил ход, обнаружив под дуплом лаз,
И в спину с прыжка был сбит с ног вождем стаи!
Тот был огромен и имел устрашающий омерзительный образ.
Разложившаяся гниющая плоть со скелета спадала кусками.
И доктора повалив, пес вплотную уткнулся с ним нос к носу.
С вострых клыков капли черной слюны ему на лицо стекали.
На секунду врач подумал, что станет кормом гнусному псу,
Но на момент внимание пса отвлек хруст иссохшей ветки.
Дух оглушил зверя тростью и, нырнув в лаз, смылся из лесу!
Падал он в кротовую нору и пульсации мертвой метки
Ощущал в руке. Так дух просочился в третий пояс
Седьмого круга. Боль от раны напоминала жестокие пытки…
Удар об ожигающую дюну сознание духа глубоко потряс.
Бесплодная пустыня названа была Горючими песками.
Осознав, что засасывает зыбучая пустошь, ногами затряс!