В почёте находились,
Там лозунги педантов:
Чтоб ежедневный траур!
Из чёрных лент и бантов!
Однако, говорят ещё:
– «В семье – не без урода».
Довольный радостный Иван,
всем пёрся против хода.
Он как бельмо был, слИшком
ОтлИчен от народа:
Страданий ему – ишь, ты!
– вдруг надоела мода:
Был гОлоден – не унывал,
Когда болел – не плакал.
Всегда был весел от души,
и даже когда какал.
ДругИх – Иван не осуждал.
СупрОтив всех – не вякал.
Но вот заставить себя ныть,
– не мог никак, – хоть на кол!
По горло, он, порядками,
Как говорят, – стал сыт.
Смешно ему, но кажется, —
соплЯми дом покрыт.
Собрался, в общем, с мыслями,
И маме говорит:
– От грустности вокруг уже,
душа моя болит.
Пойду-ка, перелезу я,
За стенку. Разомнусь.
По лесу заповедному
немного пробегусь.
Здоровья только ради,
И сразу же вернусь!
А ныть-стонать, пожалуй,
я после научусь.
Мамаша – сразу в слёзы,
Да горькие, рыдать:
– Ах, как же так? Заставишь ты,
сынок, меня страдать!
И с воплями, давай на всю,
На улицу орать:
– Ой, не ходи! Стой, не пущу!
Послушай твою мать:
– Злодеев больше там,
Чем на лугу травы!
И все мечтают кровь испить,
да так – будь здоровы!
А коли двинешься туда,
И выйдешь из избы —
То, сей же час, я закажу
– тебе и мне гробы.
Напор такой родительский,
Для Вани не был нов.
Решив чего когда себе
– считай внутри готов.
Не препирался с мамой,
Не тратил лишних слов.
Был вечер, спать прилёг он,
а утром – был таков.
К ограде перед лесом,
Вплотную подойдя,
Не удивился надпись там,
такую вот, найдя:
« – Запрещено входить всем,
По жизни кто бродя,
В боЯзни не трепещет,
свой страх не соблюдя»
И в точном соответствии
Запрету самому:
«Оно было – до лампочки»
– указанным ему.
На текст предупреждения,
Во всю его длину,
Он нацарапал весело
– «бе-бе, хрю-хрю, му-му».
Затем, он разбежался
И за лозу схватился,
Потом за выступ на стене,
и сверху очутился.
Есть повод – сразу – сам себе,
За ловкость – помолился:
– Спасибо, дома был турник,
и навык пригодился.
Без подготовки —
Пять минут – и переход границы!
Так, например, проблем не ждут
– летают себе птицы.
Вперёд – он спрыгнул.
Проследим, незримо, (со страницы),
Себя, считая за орлов.
Ай да, с ним, – вереницей.
Иван, как будто в свой сарай,
Вошёл в темнейший лес.
Глядеть не стал по сторонам,
и сразу в чащу влез.
Минуту-две, а может пять,
Он взглядом привыкал,
Чтобы ботинком наступить
на почву, а не кал.
Глазами шаря в целине,