– Если бы не ваши ужасные морозы и этот невыносимый снег… как наши дела, Артемий? – своей обычной глумливой издёвкой произнёс мой напыщенный америкос.
Как же я ненавижу это лицо и чванство, спрятанное за маской лести. Если бы не те деньги, что он когда-то одолжил мне, я бы давно плюнул в него. Этот болван, не держал ничего тяжелее стодолларовой купюры, он даже не способен включить компьютер, не говоря уже о том, чтобы хоть что-то там сделать или создать. И ему ещё хватает наглости спрашивать, как НАШИ дела?
– Я давно уже хотел поговорить… о наших делах, – с ударным акцентом произнёс я последние слова, отвернувшись в сторону. – Напомни мне, друг мой, когда я отдал тебе весь свой долг?
Себастьян широко улыбнулся и поиграл содержимым в бокале, раскручивая его против часовой стрелки.
– Двадцать третьего июля.
– А какое число сегодня?
– Пятнадцатое декабря, – снова мерзко ухмыльнулся он.
Жестом руки я подозвал к себе официантку и взял с её подноса виски. Особо долго не раздумывая над шумом и тяжестью в голове, выпил всё залпом. Обжигающая жидкость быстро достигла своей цели, мгновенно опьяняя и бессовестно развязывая язык.
– И сколько ты получил сверх моего долга, начиная с двадцать третьего июля? – не унимался я, понимая, что вот-вот ляпну лишнего.
– Порядка, – задумался он, – пяти миллионов…
– Отлично, – резко перебил я его умственные подсчёты, – считаю, что этого вполне достаточно, за оказанную вами услугу, Себастьян. С этого момента, я полагаю, все наши дела, прекращены.
Тупая улыбка вдруг слезла с его противной физиономии, и мне показалось, что он возненавидел меня еще больше, чем две минуты назад.
– Не хорошо с твоей стороны… значит так, ты поступаешь со своими друзьями?
– С каких пор мы вдруг стали друзьями? – открыто фыркнул я, и чуть наклонившись к его уху, продолжил. – Во мне нет ни жалости, ни сентиментальности, ничего – чем меня можно было бы растрогать. Всё, что для меня имеет значение – это деньги, и я не готов ими делиться. Долг – погашен, проценты выплачены сполна, дальнейших договоров нет и не было, так что, я впервые вас вижу, друг мой, – мило улыбнулся я, вновь взяв с подноса бокал, только теперь уже с ромом.
Мы пожирали друг друга глазами, готовые в любую секунду сцепиться. Алкоголь сделал своё дело и теперь мне было глубоко наплевать, что подумает или сделает этот слюнтяй.