И Раиса Николаевна, Тонькина мама, тоже притворяется, только по-другому – окружила себя ухажерами, их у нее – хоть отбавляй, помоложе и покрасивее бывшего мужа. Но даже ребенку понятно, что все поклонники эти – не от хорошей жизни, а для того лишь, чтобы в муже бывшем ревность вызвать, – вот начнет ревновать и обратно вернется. Правда, Тонька говорит, что, как только это произойдет (а в том, что так и будет, нет никаких сомнений), они сразу же его обратно прогонят, только Аня не верит ей: в такие минуты маска подружки соскальзывает, исчезают жесткость и непреклонность, и выглядывает настоящее лицо, умное, доброе, нежное. Конечно, она любит своего папу, любит до сих пор, несмотря ни на что, и маму тоже любит, и заботится о ней, и очень переживает за обоих. И становится жаль ее, жаль до слез, до боли, до умопомрачения, и, будто почувствовав это, как-то робко, смущенно та смолкает, замирает; повисает пауза. И появляется ощущение чистоты, ясности и простоты, и хочется, чтобы это длилось долго-долго, целую вечность, чтобы никто не мешал и они оставались вот так – вдвоем, наедине, лицом к лицу, глаза в глаза. И тогда стронется, поползет обратно громадный маятник, и свершится чудо, изменится мир, и больше не нужно будет врать, изворачиваться, притворяться, и люди сбросят опостылевшие маски, и наступят мир и благодать. Но происходит вдруг что-то необъяснимое, срабатывает какой-то невидимый механизм, и Тонька отводит взгляд, начинает бормотать, что не признает всех этих «телячьих нежностей», что удача любит твердых и сильных, и жалеть нужно только неудачников и слабаков. И Аня тоже прячет глаза, и к жалости тут же примешивается какое-то странное, нераспознанное чувство – не то обида, не то горечь, не то удивление. Чувство разрастается, мутирует, в конце концов, переходит в стеснение, стыд, проваливается в отчаяние – она чужая в этом мире вранья и лицемерия! никогда не привыкнуть и не освоить ей эту тарабарскую грамоту!
Может быть, поэтому ее маска (если, вообще, так можно назвать слабые и неуклюжие попытки не выделяться, мимикрировать под окружающую среду) максимально минимальна, – идеальное сочетание естественности и нейтральности. Тихая, скромная девочка, умненькая, послушная, себе на уме. Успеваемость – в норме, поведение – примерное, ни в чем предосудительном не замечена. Хобби – тоже вполне себе пристойные: чтение, музыка, рисование. Этакая серая мышка, середнячок, посредственность.