Если мы говорим о способности распаковывать матрицу языка, то эта способность, действительно, у ребенка есть ровно до 7 лет. Потом она уходит навсегда. Поэтому если мы хотим, чтобы наш ребенок говорил на разных языках, то у нас есть возможность воспользоваться его природными данными именно до 7 лет.
– А что это значит?
– Как только ребенок свободно говорит на своем родном языке, можно в круг его общения добавить носителя языка, который будет ему чрезвычайно интересен. То есть ребенку будет нравиться проводить время с этим человеком и будет очень сильное желание с ним заговорить. Но поскольку этот человек говорит исключительно только на своем языке (английском, японском, итальянском и т.д.), ребенок распакует матрицу его языка и через 6 месяцев будет не только свободно на нем говорить, но и думать.
Важно отметить, что эта способность останется с ним навсегда.
Таким образом, если у вас легко обучаемый ребенок, редко болеющий, у вас есть возможность каждые полгода в круг общения ребенка приводить нового носителя языка и так до 7 лет.
В итоге, такой ребенок с 3 до 7 лет может овладеть 8 языками. А в дальнейшем, опираясь на известные матрицы, он может нанизывать новые языки, как бусины, придумав свой способ изучения.
Следует отметить, что в 7 лет обучение языку происходит только через логику.
И, заметьте, в 7 лет у ребенка логика развита не на таком уровне, как у взрослого человека. Она только формируется. Отсюда вывод, что обучение детей языку с 1 класса – абсолютная трата времени и сил.
Шалва Амонашвили показал, как это работает на примере своего сын, который говорил с русскоговорящей бабушкой в детстве и теперь всю жизнь пользуется способностью думать на русском и на грузинском языках.
Нужно отметить, что научиться думать на языке – это достаточно сложно, даже будучи взрослым человеком. Например, мне чтобы думать на украинском, понадобилось проучиться 3 года в университете, где нас готовили как учителей украинского языка и литературы.
– А если нет носителя языка, а родители сами знают язык, можно ли что-то сделать?
– Да, Шалва Александрович рассказывал, как для этого использовали кукол или игрушки, которые приходили к ребенку и говорили только на своем языке. Ребенок играл с игрушкой, она ему что-то рассказывала, и он учился ее понимать.