Готовясь к встрече с лидером «Пикника», я перетряс свои архивы и обнаружил всего лишь два материала «по делу». Один – в ленинградской «Смене» (23.09.83), другой – в «Московском комсомольце» (25.09.87). Представьте мое удивление, когда, сравнив их, обнаружил, что вторая статья, подписанная «Дмитрий Шавырин» – почти дословное повторение статьи в «Смене» М. Садчикова! Да, как говорится: «Хочешь жить…».
С темы «Пикник» и средства массовой информации» и начался наш разговор со Шклярским сразу после одного из концертов.
– Эдмунд, как ты думаешь, почему журналисты так мало пишут о «Пикнике»? Может быть, их смущают слова твоей знаменитой песни: «На все вопросы рассмеюсь я тихо…»?
– Да нет (улыбается). Просто мы с теми, кто пишет о музыке, движемся в одном направлении параллельным курсом. Может быть, когда-то наши пути пересекутся, и тогда не будет твоего вопроса.
– Многие считают, что ленинградские группы чем-то похожи. Как ты думаешь?
– Я, в принципе, согласен. Есть, наверное, в нашем городе что-то такое… История, архитектура, сам воздух – особые. По-крайней мере, московские команды играют по-другому. Это как американская и английская музыка. Язык один, а звучат по-разному. Ленинградская музыка, по-моему, более утонченная.
– Ваше звучание тоже трудно с кем-то спутать. Многие считают, что чувствуется влияние «Джетро Талл». Кто вообще повлиял на твое мироощущение?
– О, это очень сложно. Но попробую выделить три вещи. Первое – живопись Сальватора Дали. Именно его полотна дают мне ощущение внутренней свободы, независимости в суждениях и творчестве. Второе – это китайская философия. Она учит думать. Третье – музыка. Здесь трудно кого-то выделить, это – «Битлз», «Роллинг Стоунз», «Крим», «Лед Зеппелин», «Дип Пепл», «Йес», «Дженессис», «Джетро Талл», Хендрикс, Сантана и еще десятка два имен. Они повлияли не только на меня – если помнишь, они перевернули сознание целого поколения. Сейчас тоже много хорошей музыки. Но вот, чтобы создать волну, вызвать новые чувства – этого нет. Многое дала семья. Моя мама преподавала в консерватории, поэтому в доме постоянно музицировали, был даже свой семейный ансамбль.
– А что ты сейчас чаще всего слушаешь?
– Да у меня и магнитофона-то нет. Проигрыватель был, но дети сломали (улыбается). Но это не важно, – слушаю я других или нет. Важно, что внутри есть что-то такое, что заставляет вновь и вновь сочинять… Этот огонь зажгли в детстве «Битлз», и он горит независимо ни от кого.