отыскать – тогда и книга выйдет полновесная.
Да, можно было выехать на спецсредствах Академии, но вот не уважаю я эти костыли для разума. Конечно – тоже комплекс. А у кого их нет?
Кстати, об Академии: давненько я туда не заглядывал. И ведь сказывается – тает вера, тает. Странные дела… Пропустишь год – и уж сомнения терзают: а существует ли она, эта самая Академия метанаук? Или так, морок неуловимый?
Как же вовремя случилась эта командировка в столицу! Симпозиум – отличный повод оказаться в Москве. И отговорка для жены: про Академию Марианна ничего не знает – и знать не должна.
Пословица звучит витиевато:
Не восхищайся прошлогодним небом,
Не возвращайся – где был рай когда-то,
И брось дурить – иди туда, где не был.
Владимир Высоцкий, «Цунами»
Светило нежаркое августовское солнце; я поднимался по Театральному проезду к Лубянке. Меня томило пронзительное предчувствие: что-то сегодня случится, что-то очень важное. Возможно, разрешится гнетущая меня задача.
Откуда явилось это предвестие? Не раз уже случалось подобное: ломаешь себе голову над чем-то – и вдруг возникает музыка, но не снаружи, а изнутри. А вслед за ней – катарсис и разгадка.
Сейчас в душе моей качались волнами нежные звуки скрипок: Брамс, Третья симфония. И часть – тоже третья, аллегретто. А раз внутри такое чудо из чудес – решение должно быть рядом.
На Лубянке последний раз я бывал давно, лет чуть не двадцать назад. И сразу бросилась в глаза клумба в центре площади, где раньше возвышался памятник Дзержинскому.
Так-таки ничего и не сохранилось от прошлого? Постой, а что за скверик в начале Новой площади? Какой-то стенд… Ну-ка, ну-ка…
«За годы террора в Москве по ложным политическим обвинениям были расстреляны 40 тысяч человек…»
Сорок тысяч! Целый городок, пусть и небольшой. И не в далёкой Сибири, а прямо здесь, в столице. Куда же они трупы-то девали? А, вот как раз про это. Сначала предавали земле на кладбище Яузской больницы, затем на Ваганьковском. Потом сжигали. Но Донской крематорий – далеко не Освенцим, поэтому с тридцать седьмого снова стали закапывать – слово "хоронить" здесь неуместно – на двух секретных полигонах НКВД. Ну, страна!
Присесть бы куда… А вот же – две железные скамейки, покрытые кузбасслаком.
Опустился на правую. Во-о-н – Самый Высокий Дом: оттуда всю Колыму видать, говаривали в прежние времена. Девять этажей, два верхних – глухие; гордый шпиль, часы с чёрными стрелками.