Люк, сразу забыв все свои обиды, встал как вкопанный. Ничего подобного он ранее не встречал, да и не мог – в городе не росли дубы, и не было оврагов, а значит – дождю нечего было размывать. Провал моментально захватил неокрепшее воображение.
Куда он вел? (Тогда Люк был еще молод, и ему простительно было полагать, будто все провалы обязаны куда-то вести) Выяснить это было жизненно необходимо. Он огляделся и, не обнаружив вокруг ни души, быстро залез в дыру. Внутри оказалось мокро, грязно, но светло – по стенам росла фосфоресцирующая плесень, заливая грубый тоннель потусторонним свечением.
Сейчас он не смог бы там пролезть, но для ребенка это не было большой проблемой. Некоторое время Люк даже мог идти в полный рост. Потом, минут через десять, пришлось встать на четвереньки. Потом, ещё минут через десять, Люк устал. Захотелось вернуться, но его остановило соображение, что потом всё равно придётся возвращаться – ответ на вопрос так и не был получен. А при повторном прохождении туннеля уже пропадет волшебство и плесени (которая станет просто источником света) и грязи под ладонями (которая станет просто грязью) и самого исследования. Пещера превратится в задачку по математике. Ползти же там, где не ступала пятерня человека – это совсем другое.
Закончилось всё не здорово. Провал оборвался у нижней грани острова. Еще метр камня под сильным наклоном, на который Люк не рискнул лезть, а дальше – ничего, небо, будто кусок мира откромсали огромным столовым ножом.
Это было круто. Вряд ли кто-то из тех идиотов, что менялись на переменах наклейками из жвачек, когда-нибудь видел нижнее небо. Ну ладно, вряд ли кто-то видел его так.
А потом Люк увидел Ската. Он просто вынырнул из облаков далеко внизу и тут же пропал обратно. Совсем маленький отсюда. Наверное, там шёл шторм. Наверное, их там было много, и они кружились в хороводе как чаинки в чашке, задевая друг друга крыльями по гладким спинам. Шлеп. Или «флюююх». Что-то вроде того.
Назад он бежал так быстро, что ударился рукой о стену. Люк не оборачивался, но детским своим чутьем знал – скат подлетел к дыре и пялился. Может быть, даже кромсая остров столовым ножиком. На тыльной стороне ладони от удара вздулась синяя венка, которая болела целых четыре дня.
И потом каждый раз, когда Люк видел их – снова болела.