В Москве влиятельных друзей у Сашки не было. Ну, разве
Перевощиков Дмитрий Матвеевич – ректор Московского университета и
академик Петербургской академии наук. Именно через него Сашке
удалось связаться с немцем– открывателем креозота Карлом
Рейнбахером (Carl Reichenbach). Дмитрий Матвеевич был механиком и
математиком, и новый завод его заинтересовал.
Показал Виктор Германович ему писульку от Крузенштерна и
попросил похожую написать, рассказав о своих страхах элитного
табуна лишиться.
- Быстрее бы уж построили железную дорогу. Весь транспорт –
лошади. Отстаём от Европы. Всё на лошадях ездим. А американцы вон
паровой экскаватор привезли. Так он за сотню рабочих на
строительстве дороги работает. Специально ездил смотреть. Сила. В
паре будущее. Вам, Александр Сергеевич, конечно, помогу. Мне ничего
не стоит, а вам может и впрямь поможет. А теперь, раз это
обговорили, расскажите, как Ленц отнесся к предложению Государя по
строительству телеграфа?
Событие восемнадцатое
Моду нельзя называть модой, если ее не носят на
улице.
Коко Шанель
Кроме двух писем грозных от негрозных чиновников, Сашка решил и
тяжёлую артиллерию подключить, отправил подробное письмо с
изложением проблемы и просьбой похожий документ прислать Михаилу
Юрьевичу Виельгорскому. Он, конечно, сейчас в обер-шенки пожалован,
читай виночерпии, но был же шталмейстером и своего преемника хоть
как должен знать. Вот от него бы писульку получить с сургучной
печатью на шнурке болтающейся. Это уже другой уровень, против такой
шишки вряд ли найдутся желающие бодаться.
Оказалось всё просто. Сейчас обер-шталмейстером числится князь
Борис Антонович Четвертинский, и он не свадебный генерал, а на
самом деле работает… управляющим Московским конюшенным
отделением.
Четвертинский? Сашка прочитав письмо, полученное от
Виельгорского направился к Пирогову. Попросил список «гостей»
Пульмонологического центра. Точно. Не подвела память. Там числился
Владимир Борисович Четвертинский и его жена, в девичестве графиня
Ольга Николаевна Гурьева, теперь княгиня Четвертинская. У обоих
чахотка в приличной уже стадии.
Письмо отцу болезного с просьбой Виктор Германович в тот же день
отправил, и тот сам прилетел в Басково. И коней посмотреть и сына
проведать и договориться с Сашкой, что его человек – шталмейстер
Московского конюшенного отделения Переверзнев Иван Лукич поедет с
табуном. И никого никуда продавать по дороге не надо, всех
назначенных на продажу коней, вверенное ему Московское конюшенное
отделение купит при возвращении табуна, а чиновник присмотрит,
чтобы ни одна лошадь не пропала в дороге.