Глядя на дядю короля, Ройс засомневался: пожалуй, Хабр прав, неужели, такой как он, не смог уговорить мальчишку не лезть на рожон и входить в лес? Весь облик лорда Редрика говорил о том, что он не из тех, кто способен терпеть неповиновение.
Чуть меньше сорока, волосы длинные с проседью, скуластое лицо, аккуратно постриженная борода. Острый как меч взгляд длинноволосого лорда заставлял каждого из проходивших мимо лангеров расправлять плечи и выпячивать грудь. Встретившись взглядом с Редриком, Ройс тоже вытянулся, но почти тут же отвёл глаза.
Первые ряды колонны уже спустились в низину и скрылись в тумане. Ройс перехватил древко копья, поправил сползающий щит.
Из леса тянуло холодом и пахло сырью.
Злобная мошкара тут же облепила лицо и шею, тонкие ветки цеплялись за одежду и доспех. Колонна, по три лангера вряд, двигалась по узкой тропке, особенно тяжело приходилось тем, кто шагал впереди. Ройсу и Харбу повезло, они шли в самом хвосте строя. Харб, по-прежнему, что-то бубнил, Ройс то и дело поправлял щит. От кислого пота слезились глаза, Ройс на мгновение зажмурился и почувствовал, что что-то изменилось. Он и сам не понял, что произошло, но это что-то заставило мышцы напрячься. Ройс открыл глаза. Лишь глянув на шагавшего справа Харба юноша сразу всё понял. Понял, что изменилось. Харб больше не ворчал. Озирался по сторонам, вертел головой.
– Ты слышишь? – прошипел старый воин сквозь зубы.
– Что? То, что ты перестал бубнить?
– Птиц, дурень. Ты слышишь птиц?
– Ты снова о воронах?
– Причём тут вороны? Я говорю, про лесных птиц.
Ройс в очередной раз напряг слух. Птиц не было слышно.
– Хочешь сказать, что их спугнули апасхи?
– Теперь я в этом почти уверен, – Харб перевёл щит из-за спины и прикрылся им. Несколько лангеров, услышавших его слова, сделали тоже. – В лесу определённо кто-то есть, приготовьтесь, сопляки, показать ваши острые зубы, если они, конечно, ещё не стёрлись.
Ройс тоже поспешил перехватить щит, впереди раздались крики. По цепочке прозвучали команды: «Стой! Перестроиться! Сомкнуть щиты!».
Выполнить команду успели не все. Глухой и мерзкий, словно змеиное шипенье, свист нарушил тишину. Те стрелы, которые ударялись о щиты, издавали лязг, но этот лязг чередовался с более страшными глухими шлепками. Эти звуки сопровождались криками боли. Ройс ощутил, что щит в его руке резко потяжелел. Пять, а может быть и шесть, стрел уже торчали в нём словно иголки в подушечке швеи. Королевские лангеры падали, как скошенные колосья. Корчась в грязи, кто-то просил о помощи, кто-то просто орал, были и такие, которые ревели как дети.