– Ладно, как я понимаю, мне следует спеть песню, на большее я нынче не способен. Какую?
– Ну конечно, жизнерадостную какую-нибудь.»Идет солдат по городу», например – предложил кто-то из прибывших.
– Нет, это уже старо. Уже состарилось, – не согласились другие.
– Но ведь солдат-то в песне молодой.
–Так это когда было, сейчас-то он, наверное, уж на пенсии, нянчит внуков.
– Ну если поновей, тогда, может, «Нечего надеть, что ни говори, износились платья…»?
Но этой идее воспротивился Егор Егорович:
– При чем тут платья? Да и, сдается мне, не износились, а «не нравятся».
–Точно – подтвердил кто-то из делегации. Ну тогда какую же? Может, романс?
– Романсы – у кого финансы. – рассудительно сказал хозяин дома. – «Шумел камыш» – нет возражений?.
– Н-да, хорошая песня, но уж слишком какая-то гулящая – с сомнением заметила Бабакова.
– Ну тогда «Любо братцы, любо…» – начал терять терпение Егор Егорович. – Пойдет?
– О-о, еще как пойдет! – уловив его настроение, восторженно заверила на этот раз Бабакова.
На том и порешили. Что до Марии Васильевны, с ней было намного проще, поскольку она как работник администрации, в первую голову должна была быть заинтересована в выставлении на конкурс команды от Коковищ. А потому тут никаких заминок не возникло, так же, как и с вовлечением в это мероприятие остальных Вершининых, включая Дарью.
Оно прошло блестяще. Егор Егорович перед выходом на сцену выпил граммов сто водки, зажевав, чтобы отбить запах, лимонной коркой и исполнил свой номер, вызвав большой энтузиазм зрителей. Правда, оказавшись лицом к лицу с аудиторией, он забыл напрочь, какую же песню ему следовало исполнить, и сходу выдал «Ах, зачем эта ночь так была хороша…», чем вызвал некоторое недоумение членов агитационной бригады во главе с г-жой Бабаковой. Но все прошло гладко, если не считать одной помарки: он спел «Не видала она, как я в церкви стоял: прислонившись к стене, безуспешно рыдал». Никто не стал смеяться и свистеть, надо думать, зрители слабо знали текст. Егора Егоровича вызвали на бис. Он подошел к аккомпаниатору и что-то шепнул ему на ухо. Тот наморщил лоб, пожал плечами и помотал головой, а затем, протянув ладонь лодочкойв сторону Егора Егоровича, словно прося подаяние, объявил:
– Следующая песня будет исполнена а-капелла!
И точно: солист исполнил ее без всякого музыкального сопровождения, что было, пожалуй, даже лучше, а в одном месте, там где «Зачем, зачем , о люди злыя, вы их разрознили сердца?» там и сям в зале начали сморкаться в платочки.