Когда над душой не стоял маг-священник, доктор вел себя гораздо приветливее и держался свободнее. Он улыбался, шутил и всячески старался поднять ей настроение. К концу осмотра Вероника прониклась к нему доверием и решила рассказать про якобы приключившуюся с ней амнезию.
– Случай, конечно, неприятный, но волноваться не стоит, – выслушав внимательно, сказал врач. – Такое бывает, через некоторое время память обязательно вернется. Когда вы окажетесь в привычной обстановке, понемногу начнете вспоминать. Возможно, сперва лишь незначительные мелочи, но рано или поздно окончательно придете в себя.
Вероника послушно кивала, умолчав о том, что ее случай гораздо хуже, чем он предполагает. Ничего, для начала это послужит отговоркой, а после она как-нибудь освоится. Едва за ним захлопнулась дверь, из-за спины донеслись вялые аплодисменты. Вероника обернулась, заранее зная, кого увидит. Вот ведь дурная привычка подкрадываться!
– Поздравляю, тебе удалось его обдурить! – жизнерадостно воскликнул ангел. Он стоял, привалившись плечом к стене, и смотрел на подопечную с нескрываемым весельем. – Если врач подтвердит амнезию, то и другие в это поверят.
– Спасибо, – отозвалась она с ехидной интонацией. – И давно ты тут?
– Нет, но ваш разговор слышал. Я ведь обязан за тобой присматривать.
– Слушай, ты вроде все знаешь про бывшую хозяйку этого тела, – сказала Вероника, садясь на кровати лицом к нему. – Почему ее, то есть меня, никто и не навещает? Здесь такой строгий режим? Наверняка подружки Доминики за нее волнуются...
– Э, нет! Здесь я тебе не помощник, – перебил ангел. – Отношения с окружающими ты должна строить сама. Все, что тебе следует знать про свою предшественницу, я сообщил, а вот кто с кем дружит и кто кому кем приходится – разбирайся без меня.
– Эй, да как же я разберусь-то? Они же думают, что мы знакомы, а я совсем другой человек. Обязательно накосячу где-нибудь и все испорчу.
– Ты потеряла память. Воспользуйся этой легендой и порасспрашивай всех, кого встретишь, тебе простительно, – он вскинулся, будто вспомнил о чем-то важном. – И еще. Правду о себе ты не сможешь рассказать никому, кроме меня. И о мире, в котором раньше жила, тоже. А если как-то ухитришься – все закончится. Это тело у тебя заберут.
– Другими словами, я умру? – переспросила Вероника. Он кивнул. – А если кто-нибудь сам догадается, или случайно проговорюсь?