Итак, гении этой главы – Стив Джобс, изобретатель айфона, и Леонардо да Винчи, титан Возрождения. В них немало общего, и мы видим в них один – хоть и с вариациями – фрактал характера. Первое, что бросается в глаза, – оба они на расстоянии выглядят «гениями чистой красоты», титанами, а вблизи – ужасными уродами, даже чудовищами. И то и другое правда. Склонность многих представителей этой главы к механическим игрушкам порой кажется со стороны бездушной – но на деле это именно та дырочка, та ниша, через которую идеально проявляется эмпатия типажа. Ведь айфон страстно полюбили миллионы пользователей по всему миру; Джобс нашел способ «влезть им в голову», понять их, угодить им так, как мог только он, и в ответ – получил их любовь. Эмпатия через посредство гениальной игрушки, ставшей рычагом для всенародной любви, – это и есть формула успеха Джобса. Та же схема и с Леонардо. Те знаковые вещи, которые его прославили, несут в себе ту же неуловимую «всеобщность», «всеобщую эмоцию», заряженность на универсального человека, что и айфон Джобса. Вспомним хотя бы «Мону Лизу» и тот ажиотаж, который она вызывала и вызывает; даже не саму «Мону Лизу», а ту главную точную деталь – ее улыбку (единственная, но «та самая» кнопка).
Лаконизм Леонардо и Джобса происходит именно от их умения найти единственную нужную деталь. Обстановка в доме молодого Джобса – матрас и пара стульев, лаконичен и айфон. Но это и универсализм, стремление свести мир к единому всеохватывающему знаку. Разъять, разрыть, расчленить, сломать, а потом собрать заново и увидеть, как это устроено, – вот пафос гармонии Леонардо и Джобса. Сначала увидеть как рентгеном, а потом вцепиться когтями в каждую мелкую деталь, выхватить ее, как орел выхватывает невидимого обычному глазу зайца, – и снова взмыть вверх, «над». Парадоксально, но деталь для Джобса и Леонардо – именно то, что ведет к эмпатии, целостному пониманию. Это как бы скальпель, с помощью которого они проникают в человека.
Погоня за деталью может быть выматывающей и на посторонний взгляд абсурдной. Как-то Джобс каждый вечер за ужином в течение двух недель обсуждал, что лучше – приятная к телу одежда, которая прослужит долго (европейские стиральные машины потребляют меньше моющих средств и воды), или короткий цикл стирки? Так же он относился к обсуждению мельчайших деталей гаджетов. Иногда это выглядит как перфекционизм. Джобс перебрал массу цветовых решений при покраске стен на фабрике. Сменил 67 медсестер, ухаживавших за ним перед смертью. Иногда это больше похоже на капризы. В отеле цветы не те, он требовал каллы, пианино надо срочно передвинуть, орал на полицейских, если те слишком медленно выписывали штраф за превышение скорости.