- Машуля, ну, не надо так, - мама обнимает меня и поднимает с земли, держит, как ребенка. - Разве ему бы такое понравилось? Видеть, как ты занимаешься самоуничтожением?
- Мам, зачем ты здесь? Зачем все это? - шмыгаю заледеневшие носом и отстраняюсь.
Не могу я рядом с ней... И не хочу. Ни с кем не хочу общаться вообще. К бабуле хочу. И скоро туда уеду, чтобы не сойти с ума. Чтобы не ездить на кладбище каждый раз, как зомби, которого ноги сами несут сюда. В минут просветления я понимаю, что так нельзя. Но когда вновь прихожу в себя - стою у могилы Вани и смотрю на его фото. Это не дело. Нужно как-то переключиться, или же я просто рехнусь и вряд ли доживу до весны. Мне ещё сорок дней нужно пережить как-то.
- Потому что мне не безразлично, заболеешь ты или нет, доченька. Я знаю, что ты злишься. Ты имеешь право. Я была не права, очень не права. Я хочу все исправить. И я не могу видеть тебя здесь, вот так... Ты и сама еще очень слаба, заболеешь, я не хочу этого. Пожалуйста, поедем домой?
- А он есть этот дом? У меня нет его. Вы все сделали, чтобы его у меня никогда не было!
Я вырываю свою руку и материнской ладони и что есть силы бегу к выходу из кладбища. Бегу - это сильно сказано. От плача у меня безумно тянет низ живота. Напоминание ещё об одной утрате - Вареньке. Я её даже не видела. У меня даже её могилы нет. Только фото на память, где я беременная.
На выходе меня, кто бы сомневался, поджидает он. Охранник. Мой личный цербер. Преграждает мне путь, останавливает, молча ведет к машине, не внимая к моим чувствам.
Мать тоже садится в салон, молча. Бросает на меня виноватый взгляд, тяжко вздыхает и командует водителю:
- Едем домой.
- Зачем вы меня преследует? Я должна пережить это горе сама. Что тебе даёт все это? Унизить меня ещё больше? Или думаешь, что наложу руки на себя? - безжизненным голосом задаю матери вопрос, а на неё стараюсь не смотреть.
- Я пытаюсь тебе помочь, я осознаю, что должна была и раньше, тогда, должна была поддержать тебя. Я этого не сделала и мне так жаль, доченька. Я всю жизнь буду жалеть об этом, - она находит мою руку и сжимает пальцы, - я прошу тебя поверить мне.
Как порой легко сказать не вовремя "мне так жаль". Вынимаю ладонь из её ладони и отворачиваю голову к окну. Поздно. Уже никогда не будет, как прежде.