Сую ноги в тапки и выхожу из палаты. Знаю, что Лиза в соседней. Логически мыслю. Она же слышала, что я тогда кричала ночью. Распахиваю дверь и вижу, что сидит у окна, рукой подпирает подбородок и не шевелится на звуки.
- Пойдем снеговика лепить, Лиза?!
- Ага, а потом санитары нас свяжут и из нас снеговиков слепят, - смеется, да не весело. – Я, вот знаешь, чего хочу страсть как? Арбуз!
- А я бы пиццу слопала с салями, и что бы там было много сыра! - чувствую внезапно зверский голод.
- Хочешь, устрою? - смотрит в упор. - Для исполнения твоего желания нужно сделать лишь один звонок, и волшебник Алексей доставит пиццу бесплатно горяченькой в палату. С арбузом вот мне так не везёт. Но мне вообще по жизни не везёт, - горько хмыкает, отворачиваясь к окну.
В животе урчит, а мозг дразнит воспоминаниями о пицце, которую я когда-то пекла, когда сидела дома под присмотром и ждала рождения Вареньки.
- Хочу, я такая голодная, кажется, что целую вечность не ела нормальной еды. Кстати, - иду к окну и сажусь на подоконник и тоже рассматриваю снежинки летящие с неба, - у моей бабушки есть консервированные арбузы, знаю, что не то, но все же. Могу сделать заказ. Она сразу привезёт. Ты как, согласна?
Глаза моей собеседницы загорелись.
- Пойдёт, я бы убила за арбуз, - смеётся слишком радостно.
- Что ещё есть у твоей бабушки вкусненького? Рассказывай! У меня нет бабушки. Только Лешенька.
- О, да я тебе устану перечислять, что у нее в закромах есть. Она удивительный человек...
О бабушке я люблю говорить, особенно нахваливая её умение вкусно готовить. Мы так не вовремя заговорили о еде, что наши животы урчали, как кашалоты в брачный период. Смеемся, догрызая одно яблоко на двоих. Видимо наш смех насторожил медсестру. Она заглянула опасливо в палату к Лизе, шустро оценила обстановку и исчезла.
- Как думаешь, что сделает? - машу головой в сторону двери и, обгладывая огрызок до тощей плодоножки, смеюсь.
- Успокоит, это они хорошо умеют, - меняется в лице. - Время раскрыть карты, подруга. Почему ты здесь? Она вернётся быстро, поэтому говори быстро. У меня ребёнок умер и крыша поехала. У тебя?
- И отец моего ребенка, и сам ребенок, - делаю голос тише и понимаю, что нас, возможно, слушают и совещаются.
А впрочем, какого черта?! Что плохого в том, что мы здесь сидим и общаемся.