– Я понял. Тебе нужна моя поддержка и страховка. Я готов.
– Замечательно, Леран. Ты настоящий друг. С тобой я готов идти в разведку. Сегодня мы посетим приличное заведение, где развлекаются лучшие люди израненного Сент-Себастьяна.
Пройдя по пустому гулкому коридору студии, они попрощались с охранником и оказались в мире красок и звуков. Зная и разделяя аллергию Эриксона к уличной рекламе, Леран остановил такси. Барт назвал адрес и минут через десять они стояли у входа в бар, украшенный огромной фотографией голой девочки во весь рост.
– Нравится мне это место, Леран. Гоу-гоу бар… Ну да ладно, одним грехом больше.., – Барт толкнул рукой стекло двери, – Вперёд.
Они прошли в помещение и остановились осмотреться. Леран с любопытством оглядел заведение. Длинная стойка облеплена посетителями в два плотных слоя. На самой стойке творят чудо обольщения две девицы. Тела их мерцают в дымном свете жёлтыми и красными пятнами крема и пота. Сеанс стриптиза подходит к кульминации.
В стороне от бара за десятком столиков расположилось несколько человек, поглощавших напитки и закуски без отрыва жадно горящих взоров от зрелища на стойке бара. Между столиками крутятся несколько девиц, раздетых скромнее, чем их две подружки, избранные правофланговыми наидревнейшего ремесла.
– Ты часто здесь бываешь, Барт?
– Нет, – Эриксон поднял руку в ответ на приветствие какого-то моряка за стойкой, – В случаях особо тяжких. Здесь легче и быстрее ликвидировать стресс. Пройдём за столик.
Они сели и тут же подлетевшая полуголая официантка приняла заказ: нераспечатанную бутылку виски и закуски по усмотрению.
– Зачем столько алкоголя? – спросил Леран, коснувшись пальцами руки Барта, – Ведь ты уже выпил не менее стакана.
– Алкоголь помогает мне снять напряжение. Без спиртного в нашем мире можно с ума сойти. А о количестве… О нём может судить только сам пьющий. И то на утро следующего дня.
– То, что ты пьёшь, не секрет, Барт. Но я не подозревал, что из-за стресса. Всегда думал, что нервная система у тебя устойчива. Как у отца. Он тоже пьёт, но не так.
От такой нежданной наивности большие карие глаза Эриксона расширились, немного удлинённое острым подбородком лицо вытянулось, черты его потеряли обычную нежность. Он с трудом нашёлся, как отреагировать.
– Верно, Леран. Мне до Ирвина, как до звезды, расти-не дорасти. Твой отец – настоящий мужчина.