– Идут потихоньку. Что на тебе сейчас надето?
– Костя, прекрати, – из груди вырвался нервный смешок.
– Дай угадаю. На тебе только трусики. Те, черные, что я подарил.
– Кооостяяя.
– М? Нет, детка, только не говори, что на тебе ничего нет.
– Так, я отключаюсь, – рассмеялась я.
– Нет, не бросай меня. Я так хочу тебя, детка. А ты там, в это гребанном Париже. Ночью без тебя было так… неуютно.
– Мне тоже, – голос упал до шепота. Щеки опалило жаром. Ложь никогда не давалась мне легко.
– Когда ты возвращаешься?
– Не знаю. Думаю провести здесь пару дней.
– Ты жестокая.
– Я вернусь. Ты даже не успеешь соскучиться, – пообещала я, опускаясь на подлокотник кресла.
– Я уже скучаю, детка.
– Ладно, пришла Лерка, – соврала я. – Мне нужно идти.
– Целую тебя.
– Пока.
Я позволила себе расслабиться только, когда в трубке раздались гудки. Как сложно врать. Это отнимает столько сил!
– Ты готова?
Лера стояла на пороге моего номера и вопросительно смотрела на меня.
– Да. Звонила Косте.
– И как он?
– Скучает.
– Логично. А ты?
– И я скучаю, – из моей груди вырвался тяжелый вздох.
– По Косте? – уточнила подруга.
– Ты каждые пять минут собираешься мне напоминать? – внутри поднялось раздражение.
– Все, молчу. Идем. А-то опоздаем.
Она схватила меня за руку и потащила к выходу.
– Он, действительно, настолько охренителен? – спросила Лера, нежась под руками тайской массажистки.
– Что? – не поняла я, с неохотой выныривая из приятной неги.
– Ну, этот твой… От которого ты течешь, как кошка весной.
– Лера! – возмутилась я и оглянулась на девушку, что сейчас занималась моей правой ногой. Судя по ее невозмутимому лицу, она либо не понимала русского, либо была настолько вышколена, что в любой ситуации сохраняла спокойствие.
– Они все равно ничего не понимают, – подруга махнула рукой. – Ну, так что? Какой он?
– Я не хочу об этом говорить, – отвернулась я.
– Да брось. Я помню, какой ты была, когда он тебя бросил. И это только после одной ночи. Слушай, мне уже интересно.
– Тебе, что, Сашки мало?
– Нет, но… я не против разнообразия.
– Тебе говорили, что ты развратная? – я снова посмотрела на Леру, вскинув брови.
– Говорили, – довольно улыбнулась она.
– Ты неисправима. И почему я с тобой дружу?
– Потому что мы столько раз вытаскивали друг друга из дерьма…
Это было чистой правдой. С Леркой я дружила со старших классов. Мы делили все, кроме мужчин.