Слушатели в ужасе отшатываются от леденящего душу рассказа, их лица бледнеют.
— «Это… это кощунство и безумие!» — хрипло бормочет священник. — «Зло хвастаться, что такое надругательство было совершено ради создания такого чудовища, как ты!»
Сержант Бертран, ошеломленный, произносит:
— «Милый и милосердный Христос… Какой зверь мог совершить такие гнусные поступки со святым представителем церкви?!»
Пьер, торопливо крестясь, восклицает:
— «Это… это существо не должно разгуливать на свободе! Схватите его, говорю я, даже если святой отец погибнет!»
Сержант мрачно кивает, готовясь к действию:
— «Тогда на три… Раз… Два…»
Однако, прежде чем они успевают завершить счет, Ле Фу перерезает горло священнику, и кровь струится по булыжному полу. Он цинично отталкивает его кричащее тело в сторону стражников и, не мешкаясь, спрыгивает вниз, кувыркаясь по крышам домов.
Хаос разворачивается, когда кровь отца Томассена окрашивает каменную кладку в багровый цвет. Его тело тяжело падает у ног стражников, которые отшатываются в шоке и ужасе.
— «Неееет! Убийца!» — рычит Бертран, выхватывая меч трясущимися руками. — «Ты осужден, ублюдок!»
Охваченные паникой, они преследуют нелепый прыгающий по крышам силуэт, пробегая вдоль городской стены и выкрикивая сигналы тревоги:
— «Стой, демон! Поймайте убийцу!»
— «Этот сумасшедший шут убил отца Томассена!»
— «Стража, схватите его, где бы вы его ни нашли!»
Достигнув глухого переулка между домами, шут-убийца быстро пробирается вглубь города, хватая удачно попавшийся постиранный плащ с одной из бельевых верёвок. Накинув его, он смешивается с толпой, следуя в верхний квартал.
Встревоженные граждане с криками разбегаются, когда солдаты выбегают на улицы, собираясь на поиски убегающего убийцы. Новости о чудовищном преступлении быстро распространяются:
— «Какие новости, добрые люди?»
— «Отца Томассена зарезал дьявол!»
— «Какой-то сумасшедший шут это сделал, сбежал по крышам!»
Толпа гудит от испуганного волнения. На рыночных площадях верхнего квартала торговцы настороженно смотрят на новичков, обсуждая события тихими голосами.
Одна из них, пожилая торговка речной рыбой сплетничает:
— «Вы слышали? Этот сумасшедший шут с разукрашенным лицом перерезал горло падре Томассену прямо на глазах у стражников! Наглый, как медведь!»
Лысый пекарь с покрасневшим от волнения лицом прерывает её: