— Ещё раз спасибо вам за помощь, — Космина улыбнулась, и в
темноте сверкнули её крупные белые зубы. — Надеюсь, у вас все
получится.
— Конечно, получится. Виара же приносит удачу, — с непробиваемой
жизнерадостностью заявила эльфийка.
— И тебе спасибо за тёплый приём и вкусный ужин, хозяйка, —
ответил Робб и неожиданно для себя добавил: — Ежели будешь по
перёкрёстку проходить, заходи в гости. А корзину я занесу, как
будет время.
— Обязательно зайду, — отозвалась Космина, и ему почудилось в
голосе её особенное тепло. — И корзину заберите. В счет оплаты за
труд.
Позже, когда Робб укладывался спать прямо на полу, сложив под
голову сапоги, к нему подошла Виара, лёгкая, как тень и непривычно
тихая. Она встала над ним, не решаясь заговорить.
— Ну, чего тебе? — недовольно проворчал Робб. Он вернулся было
мыслями в тёплый дом Космины, и его раздражало, что ему
помешали.
— Можно я с тобой лягу? Там, в углу, очень неудобно.
— Я же как мешок с брюквой.
— В таком случае, ты очень мягкий мешок с брюквой, — тон,
однако, у Виары был почти извиняющимся. Чудеса. — Ну,
пожалуйста.
Она опустилась на четвереньки и подползла совсем близко. Робб
вздохнул, поёрзал, устраиваясь удобнее, если это вообще было
возможно.
— Ложись, что ж с тобой делать.
— Ура!
Виара тут же пристроила остроухую голову ему ниже груди, почти
на животе, свернулась калачиком и затихла. Роб лежал, закинув руки
за голову, и смотрел в тёмный потолок, стараясь не удивляться тому,
какие резкие и забавные фортели выдаёт его многострадальная жизнь.
Он думал, что Виара почти сразу уснула, но спустя десять минут она
снова заговорила.
— За стойкой.
— Что?
— Я бы сидела за стойкой, дрожала от холода и голода. И боялась
выйти. Если бы ты не ввалился в ту дыру, не думаю, что протянула бы
долго. Получается, ты мой священный хранитель.
Робб глубоко вздохнул, и голова Виары приподнялась у него на
животе.
— Не гожусь я на роль священного хранителя.
— И всё же ты им стал. Поэтому я прошу тебя: не бросай меня,
пожалуйста!
Робб помолчал. Он хотел бы сказать, что загубил уже порядком
жизней, в том числе и жизнь любимого человека, что там, где он
проходит, остаются одни страдания и беды. Но не успел: Виара
уснула, на этот раз по-настоящему.