Что за странные мысли
лезут в голову? Какое мне дело до его ушей? А вот ещё язык у него раздвоенный!
Я увидела, когда он облизнулся, когда его взгляд спускался от лица к руке с
браслетом по телу, остановившись на груди. Вот интересно – каково целоваться,
когда у партнёра такой язык, м-м… Замечталась я и мысленно дала себе оплеуху.
Нет, ну что за мысли? Откуда? Дракон-то ведь и не особо симпатичный, жилистый,
здоровый как орк. На лице маска из чешуек вокруг глаз к вискам. И цвет не
очень. Невнятный. Коричневый. Унылый какой-то и совсем ему не подходящий. В
общем, не моё совсем. Но чем-то Ашшур меня зацепил, долго его из головы не
могла выкинуть.
АШШУР
Войдя в храм к богине,
Ашшур постоял в тишине, вспоминая всё, что увидел утром. Поднял лицо к статуе
богини.
- Спасибо, - искренне
выдохнул он.
Развернулся, пошёл на
выход из храма.
- А я думала, не поблагодаришь,
- раздался голос за спиной. – Вы все, смертные, много просите и мало
благодарите.
- Это правда. Прости, -
обернулся он и поклонился появившейся перед ним богине.
- Ну что, ты доволен? –
поинтересовалась она.
Доволен ли он? Да он
готов рвать и метать. Разгромить кругом всё и вся. Схватить Фейку и улететь с
ней куда-нибудь, где их никто не найдёт ближайшие лет сто. Но твёрдо ответил:
- Да. Досифея теперь
счастлива, - вспомнив её счастливое лицо утром, он тепло улыбнулся. Так, как и
не думал, что умеет.
- Это хорошо. Вы,
смертные, никогда не верите в милость богов, хотя без конца и просите об этом,
- обидчиво заметила богиня. – Но вот тебе моя милость за то, что смог
переступить через свои желания, пожертвовав своим эгоизмом ради счастья
возлюбленной – я возвращаю тебе драконью магию. На то моя воля и я донесу её до
твоих родственников.
Ашшур почувствовал
драконий огонь, по которому так соскучился, и крылья. Он снова ощутит полёт. О,
пресветлая. Он кинулся к ногам богини, лобызая край её одеяния.
- Спасибо, о
пресветлая. Твоя милость не знает границ.
- Да, Ашшур, и помни,
боги умеют как наказывать, так и прощать. Мы милостивы, но не советую испивать
из моей чаши терпения. Намёк понятен?
- Более чем, - сказал
все также склонённый Ашшур. – Спасибо и прости за дерзость, богиня-мать. Я был
дураком.
- Был… - хмыкнула
богиня. – Считаешь, поумнел? Тогда скажи, ты просил разорвать ваши с Досифеей
узы, а метка осталась. Дальше что?