Посох со стуком покатился по полу.
- Не-е-ет! - завопила она.
И жуткими, ломанными движениями, перебитыми руками, размазывая
по серому платью кровь, начала копаться у себя на животе.
Ардан, понимая к чему все идет, отбросил посох и, выхватывая
нож, прыгнул вперед. Рыча от боли, он повалил на спину Вселену и,
вместе с тканью, срезал у той пласт кожи, на которой уже алела
печать. Та же самая, что отправила к Спящим Духам Бездомную
Фае.
- А-а-а! - продолжила кричать и биться в судорогах Вселена, а
Ардан, отодвинувшись от неё, уселся на пол.
Он тяжело дышал. Залитый кровью, своей и чужой, Ард слепо
смотрел куда-то перед собой.
Милар, выглядящий куда лучше и целее остальных, помог подняться
Эрнсону и усадил того рядом с Урским, а сам, хромая, подошел к
Ардану и похлопал напарника по плечу.
- Хорошая работа, стажер, - прохрипел капитан. - Скоро здесь
будут наши, - он продемонстрировал связку с медальонами.
- Это хорошо…
- Я просто… просто хотела стать сильнее, - внезапно прозвучал
плач. Вселена, лежа на спине, едва заметно дергаясь, плакала. -
Просто хотела стать сильнее… сильнее, чем нелюди… сильнее, чем
люди… и они рассказали мне… показали мне…
Ардан моргнул и повернулся к ящикам. Тем самым, за которыми
Плащи вместе с ним прятались пару мгновений назад. Его разум, все
еще открытый поступи холода, звонко вышагивающего где-то над их
головами, уловил голоса.
Десятки голосов. Маленьких детей. Сперва смешливые, они звали
своих матерей. Кутались в тепло, а матери обнимали их, обещая
подарить все на свете, включая свои собственные жизнь и сердце. А
затем эти голоса изменились. Они все еще звали матерей, но вместо
их тепла, их сильных, но мягких объятий, им отвечала лишь боль.
Боль и отчаяние, а в самый последний момент - осознание, что мама
не придет. Никто не придет. Только тьма и агония.
Ардан, задыхаясь от той боли, что струилась по воздуху в этом
зале, сжался в комок.
- Стажер! - откуда-то издалека послышался встревоженный крик
Милара. - Стажер, что с тобой?!
Здоровенный обломок стены выпал из-под разбитой стальной обшивки
и, сломав ящики, в тишине покатился куда-то в сторону. А на пол
вываливались тела. Изувеченные, с искаженными от ужаса лицами,
обнаженные и растерзанные. С выколотыми глазами, с разломанными
ногами, с вырезанными символами на маленьких головах.