Тот грузно взмахивал четырьмя крыльями и катал своего юного
друга среди совсем иного мира. Где вместо гор - громады кучевых;
реками предстают образы далекой земли, спрятавшейся где-то внизу; а
звезды… звезды сияют так близко, что рукой протяни к темному
покрову бессменной ночи и сорвешь себе парочку.
В школе Эвергейла Арди узнал, что, на самом деле, звезды это
вовсе не очи Спящих Духов, а сгустки плазмы, внутри которых
происходит нечто, под названием “термоядерная реакция”. А ночной
покров - не крылья Духа Ночи, а бескрайний, холодный, молчаливый
космос. Ард даже смог увидеть в старом, не раз починенном, школьном
телескопе лунный спутник их планеты и несколько других, из числа
солнечной системы.
Наука.
Такая же, как и Звездная.
Но, порой, ему, все же, хотелось вот так замереть, подставив
лицо снегу, и вдохнуть крупицу того искреннего волшебства, что
скрывалось среди Алькадских пиков так же отчаянно, как в поворотах
узких улочек, разлетах величавых проспектов и куцем отблеске,
зачастую, ржавых крыш центральных районов Метрополии.
- Ну как оно там?
- Где? - спросил Арди у Милара и вздрогнул, вспоминая, как
когда-то давно, точно так же начался его разговор с дедушкой.
Капитан остановился аккурат позади юноши и, не заглушая
двигателя, вышел наружу. Закурил. Достал из новенького, блестящего
портсигара длинную, белую папиросу, сжал губами, щелкнул, прикрывая
пламя ладонью, бензиновой зажигалкой и сладко затянулся.
- Наверху, - ответил Пнев.
Ардан понял, что Милар имел ввиду вовсе не далекую Предгорную
губернию, а разницу в их росте (капитан едва-едва дотягивал
отметки в сто семьдесят сантиметров), но ему захотелось
рассказать о своей родине.
- В начале года, когда солнце чуть запаздывает по утру… мы
называем его оком Духа Дня… то небо вдруг загорится, Милар,
золотыми огнями, - не открывая глаз, Арди вспоминал родные дали. -
А ветер такой холодный, что зуб на зуб, порой, не попадает. И
вокруг, на сотни километров, лишь спящие скалы, не желающие
просыпаться в ранний час. Их снежные верхушки сверкают и блестят
ярче любой радуги. А над головой, на западе, на крыльях Духа Ночи
парят небесные огни. И ты, забравшись на самый высокий пик,
садишься и, прикрыв глаза, греешься в лучах рассвета и дышишь.
- Просто дышишь, да?
- Ага, - кивнул, так и не открывая глаз, Ардан. - Вдох, выдох.
Вдох, выдох. И мир вокруг будто дышит вместе с тобой. Вдох,
выдох.