«Пядь – это чуть меньше двадцати
сантиметров. То есть средний рост местных жителей –
около ста семидесяти сантиметров. Девчонки подтверждают это:
женщины всегда пониже, а они примерно сто шестьдесят – сто
шестьдесят пять сантиметров!».
- То есть сам представь
– когда местную провинцию захватили твои родичи, они представлялись
всем настоящими великанами! – продолжал рассказ маг.
- Ага… так что там с орками? –
напомнил Кан Филипу.
- А что с ними? Кочевники – примерно,
как местные. Но плечами все же пошире будут. Ездят они
на волках.
- На волках? – удивился Каннут.
- Ну да… они, эти волки, у них и как
верховые животные, и как охрана, и как подспорье в бою.
- Эти волки… они что – велики
ростом?
- Ты бычка годовалого на дворе в
таверне видел? Вот – примерно такие же! – кивнул
Филип.
«Вотни
хренаж себе! Там бычок явно не ниже полутора
метров. Страшно представить, что с человеком может сделать такая
серая «собачка», доведись ему попасться ей на
пути!».
- А как они сами с этими волками
справляются?
- Да я почем знаю?
Говорят, что эти волки живут у них в племенах чуть ли не веками. И
что бабы орочьи вместе со своими детьми выпаивают волчат своим
молоком. Или – наоборот - волчицы выкармливают орчат
своим молоком? Здесь я не уверен, что правильно понял рассказы! –
засомневался маг.
Филип о чем-то
задумался, а Кан принялся крутить головой по сторонам, с интересом
и некоторым восторгом подмечая сценки окружающего мира: птиц, щебет
которых не стихал в ушах; белку, промелькнувшую в
ветвях деревьев; какого-то большого жука, который с
деловитым и басовитым жужжанием пролетел перед мордой его
лошади.
Плехов, с тех пор как
пришелв себя в теле этого мальчишки, с
некоторым неудовольствием замечал, что подчас эмоции пацана
превалировали над его рассудком тридцатилетнего мужчины. Какой-то
чересчур живой интерес ко всему, что окружало его на
постоялом дворе: искреннее веселье от забавных бытовых сценок,
желание быстро и сразу постичь все, что
происходит вокруг. Даже смущение от вида девчонок, которые, в свою
очередь, не особо-то смущаются присутствия других людей, работая в
таверне.
Плехов вспомнил, как неловко
получилось, когда «залип» при виде Агнесс, старательно
намывающей полы в номере. Принеся девушке чистой воды
в ведре, он увидел, как та, низко наклонившись,
оттирает что-то на полу. Задранный для удобства подол