– Если я не
начну выплачивать долги, то они заберут все, что у нас осталось. А в армии всем
новобранцам дают аванс на полгода вперед. Не успею я уйти, а вы уже получите
деньги. На первое время должно хватить, – произнес я почти скороговоркой, и
чувство дежавю захватило меня с головой. Это уже было. Я стоял посреди гостиной
и объяснял жене, что мой уход на войну неизбежен. Я думал, что только так мы
сможем выбраться из той ямы, в которую попали.
–
Нет, – она покачала головой, и по ее правой щеке покатилась слеза. – Нет, Шой,
я тебе не позволю. Я никогда не перечила тебе, не оспаривала твои решения, но
сейчас я пересилю себя.
А
вот этого я уже не помнил.
–
Послушай…
–
Нет, это ты послушай, – перебила она меня, приложив палец к моим губам. – Я
смотрела статистику, шанс на то, что ты вернешься, очень мал. Империя сильнее
нас, она уже одерживают победу за победой. Еще немного, и совет Федерации
признает, что вся их затея провалилась. Люди гибнут тысячами каждый день, а они
отправляют на эту кровавую бойню все новых и новых. Ты не солдат, у тебя нет ни
военного, ни какого-нибудь специального образования. Ты пойдешь обычным рядовым,
а рядовые – это разменная монета.
Я
снова вздохнул. Спорить с Эрикой не имело смысла – она была права во всем. Да и
если быть до конца откровенным, меня тоже не покидало чувство, что мой уход на
войну окажется билетом в один конец.
–
А по поводу долгов – не переживай. Продадим дом, переедем в город и купим
расширенную жилую ячейку. Остатком денег перекроем долги.
– А как же наша мечта? Этот дом…
–
Времена сейчас такие, что не до мечты. Первое время потеснимся вчетвером, а
потом ты что-нибудь придумаешь. Да и какой смысл в мечте, если ты… не
вернешься?
Я
молчал. В словах жены был немалый резон. Ее энтузиазм придал мне сил, и я вдруг
понял, что мое решение пойти на войну было до абсурда ошибочным. Я бы погиб там
или попал бы в плен, что, наверное, еще страшнее. Ходили слухи, что имперцы
относятся к пленным как к скоту и часто отправляют в малоосвоенные отдаленные
миры в качестве бесплатной рабочей силы.
–
Я не отпущу тебя. – Она обняла меня и прижалась так крепко, что мне стало
тяжело дышать.
– Все будет хорошо,
– сказал как можно тверже я и, нежно взяв ее за подбородок, повернул к себе.
Улыбнулся. Искренне.
В душе запели птицы и засияло солнце, впервые за долгие недели выглянув из-за
мрачных туч уныния. – Ты убедила меня. Я остаюсь.